НЬЮ ЛАЙФ: ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Бабушка«Вот невезуха! Угораздило же меня прикатить сюда на выходные! Нет бы на пару дней позже…» – корил Сергей себя, стоя на перроне. Но деваться некуда, назад не повернёшь. В душе-то понимал, что ему не терпелось поскорее увидеть город, пообщаться с его жителями. «Ладно, пойду в разведку» – решил он. Покрутил в руках диплом инженера-строителя – брать ли с собой? А зачем? Кинул документ в чемодан и сдал его в камеру хранения.

Какими мы уже не будем, окончание

Комната № 35

Глава вторая Комната № 35

Вечер. Напряженный учебный день остался позади, и наш дружный сплоченный коллектив позво­ляет себе отдохнуть от трудов праведных. Мы сидим за покрытым несвежей скатертью столом и режемся в подкидного дурака. Мы – это я, Слава Шпингалет, Влад Булочкин, он же Пряник и Витя баюшки-баю, известный также под прозвищами Засоня, или просто Соня. Слышны отрывистые реплики: – Червовый валет.

Какими мы уже не будем, начало

Глава первая Перекличка

– Карманов! – Я! – Так. Хорошо, друже. Садитесь. – Костылев! – Есть. – Так... Хорошо... Очень приятно. Нуль ставит в журнале жирную точку и, с медовой улы­бочкой на своей лисьей мордочке, поднимает свою лысую голову. На нем – темно-синий китель и широченные флотские брюки, очевидно, до­став­шиеся ему в наследство от прадедушки, принимавшем...

Из книги "Сигналы ветров" окончание

Сигналы ветровВетер и дождь Ветер сгибает деревья, И барабанит дождь. Кончилось представленье, Всё, наступила ночь. Ясный холодный рассудок Ждёт появления звёзд. Может случится чудо - Ветер прогонит дождь. Час до рассвета остался, Льётся всё тот же дождь Ветер куда-то умчался, Наверно туда, где ночь.

15-16.08.2000

Обычные люди

Сталин«Эть, штучки-дрючки, славно же гульнём!..» – в приподнятом настроении Павел, молодой прораб, ещё раз по-хозяйски прошёлся вокруг колченогого стола, который за неимением скатерти был накрыт газетами. И остался доволен – вроде полный порядок: хлеб нарезан, сало тоже, лука аж десяток головок, кильки солёные промыты, и поллитровки – а без них грош цена застолью – на месте… Тут как раз и старики появились в общежитской комнате...

Ребенок по телефону, окончание

В роддоме

Глава одиннадцатая В роддоме

В палату заглянула нянечка и сообщила Светлане, что к ней пришли. Недоумевая, кто бы это мог быть (возможно, мать или сестра?) Светлана спустилась по мраморной лестнице, уже давно утратившей следы былого великолепия, в высокий холл первого этажа.

Ребенок по телефону, продолжение 4

Ах, какая женщина!

Глава десятая Ах, какая женщина!

Чингачгук и Следопыт размахивали руками на холме недаром: на следующий день бригада косарей переместилась вниз по течению реки. Здесь речная пойма идет на сужение, загибается своеобразным кренделем и упирается в мшистый берег, поросший деревьями и кустарником. В этом-то кренделе-закутке лежит, как гигантская рыба сом, старая проржавелая баржа, вросшая своим днищем в илистое дно реки. Перед баржей блестит тихая заводь.

Ребенок по телефону, продолжение 3

Горемыка

Глава шестая Рыбак рыбака видит издалека

Она подгребала граблями зеленую массу к одной из куч. На ней были белые шорты, тонкая светлая блузка и широкополая соломенная шляпа. Фигура – статная, с широкими бедрами и узкой талией, и это невольно притягивало к себе его взгляд.

Ребенок по телефону, продолжение 2

Супруги Гвоздевы

Глава четвертая Сцены из семейной жизни супругов Гвоздевых

Солнце клонится к линии горизонта. Геннадий Гвоздев вновь появляется в ванной. Указательный палец его поднят, на губах играет саркастическая улыбка. – Лида, а можно тебе задать один вопрос? Его супруга молча продолжает стирку. – Лида, я, кажется, к тебе обращаюсь… Ты что, глухонемая?

Ребенок по телефону, продолжение 1

Котик-Мурзик

Глава третья Котик-Мурзик

Среди ночи раздался стук. Ольга Николаевна Перепелкина вздрогнула, точно ее ударило током, и широко открыла глаза. Спросонья ей почудилось, что кто-то ударил палкой в оконную раму, или же прыгнул в форточку. Ольга Николаевна включила лампу на ночном столике и взглянула на будильник. 

Ребенок по телефону, начало

Ребенок по телефону, начало

Глава первая Супруги Гвоздевы

Было коло трех часов пополудни, когда Геннадий Гвоздев – молодой инженер с темными жгучими глазами, львиной гривой и очень мужественным подбородком – вошел в свою квартиру, сбросил с ног пыльные туфли, проследовал из прихожей в залу и тяжело опустился на стул. 

Из книги "Сигналы ветров" продолжение

Мама, я помню шторы Серые с крупным цветком, Тёмно-малиновой розой И солнечный свет за окном. Ещё вспоминаю стены С зелёной известкой на них... Наверно хорошее время Было для нас двоих. Движения глаз и губ. И кажется, я смеялась, Но в памяти стёрся звук. А мир был таким доступным И проще, чем три рубля!!! И мне было так уютно Лежать на руках у тебя.

27-28.05.2004

Из книги "Сигналы ветров"

Мы имеем врождённую слабость, Мы умеем читать между строк. Нас хотят и хотели исправить, И дают нам отравленный сок. От него мы всего лишь смеёмся, Пьяным смехом на хмарь облаков… А с похмелья мы снова упьёмся Из лесных небольших родников. И пойдём, как со сканером в душах, С проникающим зреньем зрачков, Когда тонко настроенным слухом Мы уловим сигналы ветров. 12.08.06.

Весна на отчем дворе

Весна румяною хозяйкой В окно заглянет к старикам: "Живые вы? Ну что ж, встречайте! Я так спешила в гости к вам!" И будто после зимней спячки, С постели мать уже встает. Осилив слабость и болячки, Свой голос снова подает: "Який на диво свіжий ранок. Ну прямо чиста благодать... З землі вже виткнулись тюльпани. Комусь їх треба розгортать. Вставай, старий! Чи не наспався?

В новый день

В новый день – как в новый стихВ новый день – как в новый стих С новыми мечтами. Обниму друзей своих, Помирюсь с врагами. Снова буду затевать Раскорчёвку мыслей И пытаться распознать Тайны слов и чисел. И смиренно буду ждать Свыше снисхожденья С пол – намёка угадаю Время вдохновенья. А скелет, что там, в шкафу, Выброшу на свалку Песню с птицами спою Утром на рыбалке. Строчки эти, например, Написались сами. 

Есть в памяти такой денек!

Есть в памяти такой денек!Есть в памяти такой денек! Май над тесовой утлой крышей. Я, тихий сельский паренек, Всегда хотел взобраться выше. Цыпленок. Девять-десять лет. По телу синие прожилки. Я был классический скелет, Но все-таки парнишка пылкий. Я здесь, как птица, в вышине Мог скинуть с узких плеч рубашку. Никто не подойдет ко мне, Не тронет пальцем, как букашку. В руках был Пушкин. Боже мой! Сей старый том прописан ЯТЬю! Предписано самой судьбой...

Продажным журналистам

Пятый каналЭй, лжецы записные, выходите на суд! Перед Богом вставайте, заждались вас уж тут! Отвечайте, мерзавцы, за деянья свои! Обличают Вас ныне эти строки мои! Это вы пропитали жизнь мою ядом лжи! Это вы подстрекали: «москалей на ножи!» Это вы раздували пламя черных костров. Это вы смерть метали в наших славных бойцов! Это вы убивали, словом смрадным своим. Это вы уязвляли, жалом желчным своим. Это вы продавались...

По ту сторону, окончание

По ту сторону, окончание 6 Кен торчал у пилона кассового зала. Из задумчивости его вывел голос с сильным кавказским акцентом: –Эй, зэмляк! Куда едэм? Он поднял голову и посмотрел на говорившего. Это был худощавый человек лет тридцати в сером мешковатом костюме. Нос крючком, лицо тёмное, на голове фуражка в стиле «аэродром», на котором мог бы без особого труда приземлиться стратегический бомбардировщик. В руке он держал черный дипломат.

Полет на Луну

– Уу-у-уу! – по-волчьи воет вьюга – протяжно и заунывно, и жуткий страх проникает в душу. За деревянной щелястой дверью – кромешная тьма. Но в самом подъезде двухэтажного дома – тусклый свет от крохотной запыленной лампочки. Хозяин, скорчившись, засунув руки под живот, спит на боку у порога своей квартиры. Хорошо ещё, что лежит не на ледяном бетонном полу, а на грязной подстилке, о которую вытирают ноги. На нём 

По ту сторону, продолжение

По ту сторону 3. Ирина Красовская направила пульт управления к экрану, чтобы увеличить громкость звука, поскольку все таинственное, мистическое, потустороннее вызывало у нее жгучий интерес. Летающие тарелки, параллельные миры, магия, колдовство – все это так будоражит ее воображение! И ведущий программы, Андрей Цветков – такая лапочка, такая прелесть!