10 Похоже, жизнь в квартире Соскиных только начиналась – как в лучших домах Лондона и Парижа. Он легко воссоздал в своем воображении эту картину. Мадам Соскина лежит пьяная в дупель пусто – как и обычно в это время суток. Ее дочь, Элеонора Соскина, только что вернулась с гулянки и врубила магнитофон. Мать очнулась. Он ясно представил себе, как Галка отрывает голову от подушки на своем грязном топчане...

5. В палате № 5 неврологического отделения стоял стойкий запах лекарств, женского пота и еще чего специфического, присущего только больницам. Воздух был спертым – хоть топор вешай. Центральную фрамугу в окне приоткрыли и в нее, сквозь пыльную москитную сетку, проникал легкий ветерок.

Эллои! Эллои! Лама савахвани?

Евангелие от Марка, гл. 15, ст. 34 

1 Память обладает удивительной способностью: хоронить, с течением времени, в своих глубинах тягостные чувства, обиды, скорби, но едва лишь какая-нибудь деталь, связанная с треволнениями человека...

Лапшин против манекенов, окончание

11 Восемь часов тридцать пять минут. Филиппе опять не появился. Остается последняя надежда – он еще может заступить на дежурство в ночь. Проверить это можно будет завтра утром, а на сегодня с меня хватит – не следует без особой нужды светиться у Шипра, я и так появляюсь тут уже во второй раз. Я сажусь на электричку и уезжаю в Рикоко, крепко надеясь на то, что пока еще не попал под колпак Яндекса. Не знаю, что подумала

Танец 9 Этим же вечером я сажусь на манильский поезд и отправляюсь в обратный путь. И снова я лежу на верхней полке купейного вагона и кручу шариками в котелке. И шарики скачут в моей черепной коробке, как в шаровой мельнице, перемалывая вновь поступившую информацию. И на этот раз КПД уникального механизма под названием «Моя голова» достигает вполне приемлемой величины. Но для того, чтобы эта информация...

Инопланетяне 5 Ровно в шесть часов десять минут я входил в сквер имени Сальвадора Дали. Это было тихое приятное местечко – такая себе уютная аллейка, по краям которой росли пальмы, кактусы и баобабы, а в их тени стояли деревянные скамейки. Впереди брусчатка растекалась на два полукружья, и в ее центре стоял памятник Дю Ришелье. Чтобы дойти до статуи, мне требовалось не более двух минут спокойной размеренной ходьбы. 

Лапшин против манекенов1 На дансинге кружили пары. С моря дул легкий бриз, и верхушки пальм покачивались на ветру, подобно гигантским опахалам. Брячислав подтолкнул мне ногой в потертых джинсах фирмы Левис дорожную сумку из кожи канадского носорога. Сумка скользнула по гладкой плитке зеленого кафеля и замерла у моего колена. – Что там? – Как и обычно... Пароли, явки… Списки агентуры иностранных разведок. Твоя задача – 

В роддоме

Глава одиннадцатая В роддоме

В палату заглянула нянечка и сообщила Светлане, что к ней пришли. Недоумевая, кто бы это мог быть (возможно, мать или сестра?) Светлана спустилась по мраморной лестнице, уже давно утратившей следы былого великолепия, в высокий холл первого этажа.

Ах, какая женщина!

Глава десятая Ах, какая женщина!

Чингачгук и Следопыт размахивали руками на «перуанском плато» недаром: на следующий день бригада косарей переместилась вниз по течению реки. Здесь речная пойма идет на сужение, загибается своеобразным кренделем и упирается в мшистый берег, поросший деревьями и кустарником. В этом-то кренделе-закутке лежит, как гигантская рыба сом, старая проржавелая баржа, вросшая своим днищем в илистое дно реки. Перед баржей блестит тихая заводь.

Горемыка

Глава шестая Рыбак рыбака видит издалека

Она подгребала граблями зеленую массу к одной из куч. На ней были белые шорты, тонкая светлая блузка и широкополая соломенная шляпа. Фигура – статная, с широкими бедрами и узкой талией. Геннадий Гвоздев в это время как раз находился на берегу реки. Он поднял на вилы порядочный пук травы 

Супруги Гвоздевы

Глава четвертая Сцены из семейной жизни супругов Гвоздевых

Солнце клонится к линии горизонта. Геннадий Гвоздев вновь появляется в ванной. Указательный палец его поднят, на губах играет саркастическая улыбка. – Лида, а можно тебе задать один вопрос? Его супруга молча продолжает стирку. – Лида, я, кажется, к тебе обращаюсь… Ты что, глухонемая?

Котик-Мурзик

Глава третья Котик-Мурзик

Среди ночи раздался стук. Ольга Николаевна Перепелкина вздрогнула, точно ее ударило током, и широко открыла глаза. Спросонья ей почудилось, что кто-то ударил палкой в оконную раму, или же прыгнул в форточку. Ольга Николаевна включила лампу на ночном столике и взглянула на будильник. 

Ребенок по телефону, начало

Глава первая Знакомство с четой Гвоздевых

Было коло трех часов пополудни, когда Геннадий Гвоздев – молодой инженер с темными жгучими глазами, львиной гривой и очень мужественным подбородком – вошел в свою квартиру, сбросил с ног пыльные туфли, проследовал из прихожей в залу и тяжело опустился на стул. 

По ту сторону, окончание 6 Кен угрюмо торчал у облупленной четырехугольной колонны, покрашенной масляной краской в синий цвет. Из задумчивости его вывел голос с сильным кавказским акцентом: – Куда едэм, зэмляк? Кен поднял голову. Рядом с ним стоял худощавый человек лет около тридцати в сером мешковатом костюме. Нос крючком, лицо темное, на голове фуражка в стиле «аэродром», на котором мог бы без особого труда совершить посадку...

По ту сторону 4 В призрачном свете желтого фонаря на конце платформы стоит скамья, а на ней сидят двое мужчин и женщина – еще молодые, но уже изрядно потрепанные суровыми буднями. Женщина, пожалуй, потрепана суровыми буднями в еще большей степени, чем мужчины. Она грязна и от нее скверно пахнет, а ее платье, разодранное на левом плече, годиться разве что для огородного пугала. Тем не менее, красотка не оставляет своих попыток...

1 Кен вылез из машины. Он захлопнул дверцу, и она мягко чавкнула за ним в вечерней тишине. Водитель тронул с места, и машина поехала по дороге. Кен остался стоять у обочины, со стареньким желтым портфелем в руке. Он смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, а мысли лениво и как-то заторможено текли в его голове. Кен не знал, как он оказался в этой легковушке и не помнил, что было в ней; он не смог бы даже воскресить...

Джузеппе и Папа Карло

Друзья! Те из вас, кто читал замечательную сказку Алексея Толстого «Золотой ключик или приключения Буратино», конечно же, помнят, как в самый кульминационный момент, когда злой Карабас Барабас уже, казалось, торжествовал победу над Буратино и его верными товарищами, на помощь деревянным человечкам пришел папа Карло. Но каким образом старый шарманщик очутился в самой гуще событий? 

Рыцарь Конфеткин

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Глава пятая Возвращение Конфеты

Дом художника стоял неподалеку от божьего храма. Он был очень красив и имел два этажа. Вокруг дома произрастали плодовые деревья и цветы. Мастерская располагалась в верхней, самой просторной из комнат. Здесь мы и застаем наших героев – комиссара Конфеткина и Творца. Волшебная птичка

Рыцарь Конфеткин

ЧАСТЬ ПЯТАЯ Глава четвертая Страна Говинда

Утром они опять искупались в веселом ручейке Фу-Дзин, позавтракали на полянке с радушными обитателями леса, и лесной царь Троян сказал им: – А теперь пора вам в путь-дороженьку. – В какую путь-дороженьку? – переспросил его Конфеткин с мягкой, мечтательной полуулыбкой.

Рыцарь Конфеткин

ЧАСТЬ ПЯТАЯ лава первая Белая корова

Остров Морро остался внизу. Воины Света вошли в слой густых темных туч – вязких, как кисель,– и Конфеткину пришлось пробиваться сквозь них в абсолютной темноте. Но вот друзья вынырнули из пелены мрака, и на них брызнул мягкий рассеянный свет нового мира. Мир этот был необычаен!