Моя племянница
тинейджер Екатерина, облизывая розовым
язычком пухлые губки, старательно водит
пером по листку бумаги. Нет, конечно же,
не пером, а красивой гелевой ручкой.
Но даже эта простая операция даётся
ей с явным трудом.
— Дядь
Саш, ну почему современная цивилизация
совсем не проникает в нашу школу.
Ведь давным-давно изобретены компьютеры,
планшеты, смартфоны. Так нет же. Сиди,
пиши противнющий доклад именно ручкой!
Как древний человек эпохи Возрождения.
— Катя.
Эпоха возрождения это уже Средние века.
В те годы люди не были древними,
а вполне даже прогрессивными. Конечно,
для своего времени. А о чём ты пишешь?
Если не секрет?
— Грымза наша,
доклад заказала. «Эпоха Тургенева». Без
него мне «пяхи» за полугодие не видать.
Моральный облик великого писателя и всё
такое. Тургеневские девушки. Слыхал
о таких?
— А как же. О Пелагее
слыхал. Современники в один голос
утверждали, что уж больно на писателя
была похожа. Ну, прям, копия папенькина.
— Так!
Не поняла! С этого момента попрошу
поподробней! Нам Грымза про личную
жизнь гения ни слова не говорила.
Ну, я напишу ей докладец! Будет
знать, как мучить бедную девушку перед
самым Новым годом.
Екатерина уселась
рядом со мной. Обняла и заглянула
в глаза.
—Я слушаю. Давай,
начинай. Нет погоди. Я диктофон включу.
Подружкам дам послушать. Пусть и они
в личную жизнь великого литератора
проникнут. Это же так интересненько.
***
— Так
уж случилось, что Варвара Петровна,
мать будущего классика русской литературы,
приболела. И лечиться приехала
в Москву. Поселилась в своём доме
на Остоженке. Именно сюда однажды
приехал на побывку молодой Иван,
постоянно обитающий в просвещённой
Европе.
— По матери соскучился?
— поинтересовалась племяшка.
— Не только.
Сдаётся мне, что молодой человек малость
поиздержался. И солидная материальная
помощь ему явно не помешала бы.
Катерина! Не перебивай. Иначе я мысль
потеряю.
— А я помогу тебе
её найти. Смотри, какая у меня
фигура гибкая. Запросто под диван залезу.
Твои мысли как правило именно туда
закатываются. — Моя родственница
за словом в карман никогда не лезла.
—Ладно больше не буду. Давай
дальше. Про всякие лямур, тужур,
я ужас как люблю слушать.
— С девушкой
Авдотьей Тургенев познакомился ещё
в родном имении. В Спасском-Лутовинове.
Позже, перебираясь в белокаменную,
мать писателя захватила её с собой.
Услуги белошвейки, то бишь портнихи
по-современному, ей требовались
довольно часто.
Молодой Иван, как это
у вас говорится, положил глаз
на девушку.
— А она? Сразу
приняла его ухаживания?
— Молодой
барин, чего греха таить, был хорош собой.
Разве можно против такого устоять?
— А маман,
что? Всего этого, не замечала? Наверное,
она прочила своему сыну совсем другую
пассию?
— Катерина! —Я кажется
просил тебя не перебивать! Расскажу
всё, что знаю. Ещё раз рот откроешь,
отправлю тебя в… В интернет
отправлю! Будешь там со своим любимым
Гуглом общаться.
Племянница двумя
ладошками закрыла рот. Всем своим
видом показывая, что будет молчать, аки
рыба.
— Молодые люди тянулись друг
к другу. Варвара Петровна это
видела.
В один, мало прекрасный
день, Иван Сергеевич заявил матери, что
имеет серьёзнейшее желание жениться
на приглянувшейся девице. Помещица
от услышанного пришла в ужас. Она
устроила своему наследнику грандиозный
скандал. А белошвейка была незамедлительно
уволена и выдворена из барского
дома. Но было уже поздно. Спустя
положенное время у неё родилась
девочка Поля.
Бабушка внучку
не признала, однако дочку у матери
отобрала и отправила в своё
имение.
***
Катерина уже открыла
рот, чтобы задать очередной вопрос.
Но передумала. Сидела молча. С трудом
выполняя данное обещание.
***
На барском
дворе маленькой девочке досталось
по полной. Прислуга дразнила
её «барыней» и заставляла выполнять
самую тяжёлую работу.
— А что же
родной отец? Иван Сергеевич не вступился
за родную кровиночку? — Племянница
не выдержала и нарушила таки, обед
молчания.
— Прошло восемь лет.
Девочку, как две капли воды похожую
на папашу, отправили-таки к отцу.
Для дальнейшего воспитания. Автор
«Записок охотника», всеми уважаемый
барин и литератор, на мой взгляд,
элементарно растерялся. А потом
передал её на воспитание Полине
Виардо. Певица поселила ребёнка у себя,
в парижском доме. И воспитывала
вместе со своими родными детьми.
Прошло
ещё семь лет. Девочка превратилась
в стройную девушку. Практически
забыла русский язык.
— Почему?
—Возмутилась Катюша.
— Папаше
было недосуг с ней заниматься
родной словесностью. А великой певице
тем более.
— Дядь Саш. А ведь
ты мне ничего не сказал про маму
Полины. Как у неё судьба сложилась?
Иван Сергеевич к ней не охладел
с годами? Или всё же Виардо навсегда
осталась музой и женой писателя?
— Авдотье
за молчание было назначено весьма
приличное пожизненное содержание. И она
им распорядилась толково. Вышла замуж
и безбедно жила до конца жизни.
Совсем не вспоминая о кровной
дочери, живущей где-то там.
На чужбине.
А известный литератор,
в полном соответствии с нравами
того времени, обзавёлся новой игрушкой.
Купил себе крепостную девушку Феоктисту
у своей двоюродной сестры. Расплатился
щедро. Отсыпал родственнице аж семьсот
рублей. Переплатил сильно. На торгах
того времени средняя цена за крепостную
нерожавшую девушку не превышала
и тридцатки. Почему бы, собственно,
и не купить себе живую игрушку?
Тем более, симпатичную и привлекательную.
Ведь крепостное право в Российской
империи в те года ещё никто
не отменял.
***
Племянница
выключила диктофон.
— Ну и как
ты считаешь? Мне в докладе изложить
по пунктам всё что ты рассказал?
Поставит мне училка, после этого
«Пяху»?
Я молча пожал плечами.
— Это означало: поступай как знаешь,
но из песни слова не выкинешь.
