— Нет, Холмс, Вы не человек, Вы арифмометр! — воскликнул я.
Артур Конан Дойл. «Знак четырёх»
— Прикончить этого негодяя прямо сейчас, изощрённым способом, или
пусть ещё поживёт пару-тройку страниц? — размышлял я, погрузившись в
создание очередной повести «О похождениях частной сыщицы — Маргариты
Сергеевны Крулевской»1.
Но мысли постоянно сбивались, и нить сюжета рвалась в самом
неподходящем месте. Виной тому дети, затеявшие возню над головой! На
чердаке нашего старого дома. Послал я их туда ранним утром, дабы в конце
концов навели порядок и рассортировали хранящиеся предметы на две
категории: нужное и ненужное. Надеялся, что к обеду управятся. Куда там.
Сейчас уже пол третьего, а они всё ещё…
Вдруг на потолке наступила долгожданная тишина, но минуту спустя на
пороге кабинета возникли две перепачканные мордашки, принадлежащие сыну
Егорке и дочке Альке. Каждый держал в руке по тяжеленому арифмометру.
— Это что? — хором выпалили потомки.
— Предки калькуляторов, — буркнул я, наивно надеясь, что дети ответом удовлетворяться и отбудут по "неотложным делам".
— На этой железяке считали? — округлив глаза, поинтересовалась дочь.
— Конечно, но не люди, а древние инопланетяне, — ответил за меня Егорка. — У человеков, в докомпьютерную эру имелись деревянные счёты! Я об этом в инете читал.
— Глаза Альки расширились ещё больше, и она заговорчески зашептала:
— Папулечка, ты их и вправду видел? Они это подарили? Сразу две
штуки! У них наверное были щупальцы? Ими, конечно же, удобно эти
выступы поворачивать.
Егорка, уподобившись «Страшиле мудрому»2 и приставив палец ко лбу, рассуждал, используя «мужскую железную логику»:
— Нет. Инопланетные существа такое соорудить никак не могли.
Прилетели из космоса, значит уже постигли двоичное исчисление, то есть,
знают разность потенциалов и электричество. Следовательно...
Алька свободной рукой оторвала палец брата от лба и потребовала, обращаясь ко мне:
— Ты должен, прямо сейчас, рассказать откуда в нашем доме взялись эти
штуковины? Только не говори, что мама их на кастрюлю с квашеной
капустой кладёт. Не поверю. Для этого и камень сгодится или старая
гантель.
— Из «Колбасы», — нехотя ответил я, откладывая в сторону ручку.
— Из чего? — традиционно, хором спросили дети.
— Магазин канцелярский так раньше назывался, потому, что был длинный и
разбит на секции, словно верёвкой перетянутый. Однажды увидел, —
«Феликсы» в продажу выбросили, вот и купил парочку.
С минуту дочь с сыном стояли молча, осмысливая незнакомое
словосочетание: "выбросили в продажу". Наконец Алька, поставив на пол
«железяку», спросила:
— А две то, зачем? Если одна вдруг поломается? Они же металлические!
Я тяжко вздохнул. Понял, что с «госпожой Крулевской» на сегодня больше не общаться, усадил ребят на диван и продолжил:
— В те стародавние, советские времена, мы с вашей мамой одновременно заканчивали ВУЗ.
— Чего оканчивали? — мгновенно перебила Алька.
— Высшее учебное заведение, — расшифровал я «сложную аббревиатуру» и
продолжил — учились с ней на одном потоке, но в параллельных группах. И
дипломные проекты нам достались разные. Она трудилась над чертежами
новой мельницы, а я элеватора.
— Видел. Ты показывал из окна вагона — вступил в разговор Егорка, —
громадины такие. В них зерно хранят. Сложно, наверное, их проектировать и
строить.
— Не просто, — согласился я, — так вот, чтобы с мамой вашей не
ссориться и не подраться из-за этого счётно-решательного устройства, я и
купил два экземпляра. Она делала проект в той комнате, а я здесь.
Понятно?
Дети закивали головами сверху вниз.
— Покажи, как эта штуковина считает, — попросил сын.
Я взял «Феликс», повернул ручку, и о чудо, машина отчаянно скрипя шестерёнками выдала в окошках результат.
— Надо же! — Удивилась Алька. — Работает! Ведь кто же придумал такое.
— Вильгодт Однер. Русский швед, — ответил я.
— Это как? Он был русским или шведом? — Егорка мгновенно освоил
работу агрегата, установил задание 2+2 и повернул ручку, получив искомый
ответ — четыре.
— Родился он в Швеции, окончил там институт, но после смерти отца
уехал в «страну возможностей», так в те далёкие годы называли Россию.
Приехал в столицу с восемью рублями в кармане, — я отобрал у сына
скрипучий арифмометр, дабы тот ржавым звуком не мешал моему
повествованию.
— Прям как Д'Артаньян. Тоже из Гаскони, прискакал в Париж, с восемью
экю, — очередной раз перебила дочь и тут же закрыла ладошками рот,
показывая, «так больше не будет».
— Дело в том, что в скандинавских странах с работой было туго, —
продолжил я, — и молодой человек надеялся заполучить её в семье
соотечественников Нобелей. Слышали эту фамилию?
— Ага. Один из них премию учредил. Всем за выдающиеся заслуги присваивают, — поделился Егор своей осведомлённостью.
Я кивнул, соглашаясь, и продолжил:
- Вильгодту повезло. Работу нашёл быстро. Устроился на завод «Русский
дизель» Людвига Нобеля, старшего брата того самого основателя премии.
Молодой инженер был на хорошем счету у руководства и начал делать
карьеру, но этому помешал «его величество случай». Однажды, в тысяча
восемьсот семьдесят первом году ему поручили подчинить счётную машину
французского изобретателя Шарля Томаса. Тогда это устройство было
единственным, производящимся серийно, механическим вычислительным
устройством в мире.3
И молодой инженер, выполняя работу, понял, что может создать машину,
позволяющую гораздо лучшим способом решить задачу механического
исчисления.
Прошло два года и упорный изобретатель дома изготовил таки модель
счётной машины собственной конструкции. Аппарат заинтересовал советника
по коммерции Людвига Нобеля. И инженеру предоставили возможность в
заводских условиях довести изобретение до промышленного варианта.
На «Русском дизеле» Однер проработал семь лет, а затем ушёл трудиться
на фабрику Экспедиции заготовления государственных бумаг. Там печатали
деньги для всей Российской Империи. Изобрёл механизм автоматической
нумерации купюр, но мечта о массовом изготовлении арифмометров,
собственной конструкции, все эти годы не давала покоя. Однако, даже
хорошего заработка было мало для открытия собственного производства. И
опять помог случай. А именно табак, — вернее, резко возросший спрос на
папиросы. Дело в том, что их разрешили курить на улицах города. Инженер
воспользовался этим и быстренько спроектировал и внедрил новую
папиросную машину.
На деньги от её продажи Однер открыл маленькую, но всё же собственную
мастерскую, с одним ножным токарным станком. Пытался делать
арифмометры, но их нельзя было продавать легально, так как права на
собственное изобретение он уступил фирме «Кёнигсбергер и Ко». Прошло ещё
несколько лет и автору, через суд, удалось вернуть себе утраченный
патент.
И пошло, и поехало. Мастерская превратилась в завод со ста станками.
Арифмометры раскупались со скоростью жареных пирожков. Перед первой
мировой войной в России было уже двадцать две тысячи счётных машинок
Однера.
Награды и дипломы с выставок в Чикаго, Стокгольме и Золотая медаль со
Всемирной выставки в Париже украшали стены кабинета изобретателя.
Казалось бы, жизнь удалась. Ум и упорство Однера обеспечили ему и родне
безбедное существование. Но, "его величество случай", на этот раз пришёл
в большой дом, с «огромным знаком минус». В сентябре тысяча девятьсот
пятого года «русский швед» умер.
Завод некоторое время продолжал работать, но затем обанкротился и закрылся.
— Понятное дело, революция, тут уж не до арифмометров, — вздохнул Егорка и поднялся с дивана.
— А почему они называются Феликс? — вставила «пять копеек» Алька.
— Ну, ребятишки, на этот вопрос уж сами ответ отыщите. В столь
любимой «всемирной паутине» — я повернулся к компьютеру, всем видом
показывая, что разговор окончен.
Пять минут спустя
На меня опять глядели две пары любопытных глаз. Дети стояли молча,
переминаясь с ноги на ногу. Ждали пока закончу печатать предложение, и
выбрав момент, хором выпалили:
— В Советском Союзе производство арифмометров наладили в Москве. На
заводе имени Дзержинского, поэтому и Феликс. Оказывается, их делали до
восьмидесятых годов прошлого века. И если бы не калькуляторы, то.... А
знаешь, что мы с ними будем делать?
Я молча пожал плечами.
— Осенью в школе проводится аукцион старых вещей. И мы проведём
конкурс «Кто угадает, что это такое?» — Егор выжал арифмометры, словно
гантели.
— Победителю приз, — поддержала брата Алька, — вот этот «Феликс», он
поновее выглядит. Ну и ещё твою книжку «Неизвестное об известных»4, конечно тоже.
1 Главная героиня цикла рассказов и повестей «Сыскное бюро Крулевкая и партнёры». Автор — Александр Ралот
2 Один из главных героев сказочного цикла о Волшебной стране Александра Волкова, живое соломенное пугало
3 Их называли «машинами Томаса», но изобретатель придумал другое имя -
«Арифмометры». Оно и стало нарицательным для всех вычислительных
механических машин, способных выполнять арифметические действия.
4 https://ridero.ru/books/neizvestnoe_ob_izvestnykh/freeText