"Насчёт чумы, придёт ли она к нам,
пока нельзя сказать ничего определенного...
Некоторую надежду подают прививки
Хавкина, но, к несчастью, Хавкин в России
не популярен".
Из письма Чехова Суворину
28 июня 1892 год. Хвалынск,
Саратовской губернии
— Отравитель едет!
Душегуб! Почитай, уже на околице! —
Босоногие ребятишки перебегали от избы
к избе и колотили палками в ворота. —
Дяденьки. Прогоните! Христом богом
просим!
***
От одного села к
другому кочевали слухи о том, что никакой холеры нет и в помине. Это
проклятущие докторишки иностранные, в
сговоре с нашинскими, народ, православный,
травят! А кои выживают, так тех прям
живыми в землицу, сыру, закапывают. В
Астрахани людишки, против этакого
безобразия взбунтовались. Больных на
улицу силком вытащили. Здание местной
лечебницы погромили да и подожгли.
Дохтура избили до полусмерти, а фельдшера,
за злодеяния бесовские, вовсе жизни
лишили!
***
Врача Молчанова, юношу, почти мальчика,
спешившего в село на помощь умирающим
от страшной болезни, озверевшие мужики
мгновенно сдёрнули с пролётки. Били
остервенело и безжалостно! Угомонились
после того, как тело перестало подавать
признаки жизни. Ушли. Даже не предприняв
попытки похоронить несчастного.
До поздней ночи сельская детвора тыкала
палками в «окаянного отравителя», а
проходящие мимо бабы считали праведным
плюнуть в мёртвого изверга. Вина которого
заключалась в том, что свою, короткую
жизнь, он потратил на то, чтобы облегчить
страдания заражённых!
***
Губернатор виновных искать не стал.
Прислал двоих солдат для предотвращения
подобных «беспорядков» и тут же отправил
прошение на высочайшее имя, с просьбой
выделить денег на карантинные меры в
связи с разрастающейся эпидемией.
***
Знаменитый Луи Пастер, узнав о вспышке
холеры в поволжских губерниях, отправил
в Санкт-Петербург письмо. Предлагал
командировать в очаг заражения человека,
способного побороть эпидемию. И готового,
без промедления, прибыть в Россию для
организации комплекса мероприятий по
вакцинации. Имя учёного и подданного
российской империи — Владимир Хавкин.
В столице, по поводу письма из Франции
собрали специальную конференцию.
Обсудили метод бывшего одессита и
главное… еврея, по национальности!
Присутствующие колебались. Мнение
разделились. Конец в споре положил
доклад крупнейшего специалиста в области
бактериологии — Ивана Филипповича
Рапчевского, предложившего ограничиться
«лишь лабораторными исследованиями.
Но опыты на людях делать разве только
в тех местностях, где холера эпидемична,
например в Сиаме...».
Во Францию ушёл отрицательный ответ.
***
Узнав об этом, англичане предложили
русскому учёному должность главного
бактериолога в крупном индийском городе.
Там холера безжалостно косила не только
у местных жителей, но и у подданных её
высочества.
***
Учёный ни секунды не колебался. От его
вакцины отказались Франция, Испания, а
теперь ещё и Россия. Значит, хоть к чёрту
на рога, лишь бы избавить человечество
от этой напасти!
1893
год. Калькутта
Губернатор провинции был сама любезность.
— Господин Хавкин! Вся надежда на ваше
изобретение. Эти чёртовы индусы разнесут
заразу по территории, если её не уничтожить
в зародыше. Возьмите помощников. Они, кажется, из местных? Тем лучше. И не
откладывая, поспешите к очагу заражения.
Надеюсь на благополучный исход. Я же
прикажу создать кордон по периметру
поселения. Но вы же понимаете! Местных
такая акция ещё больше озлобит!
Посёлок Каттал-Баган
Толпа крестьян, сжимая в руках палки и
камни двинулась на врачей.
Шедший впереди староста и слышать не
хотел ни о каких прививках. Выкрикнул
в лицо приехавших — Англичане враги.
Убивают нас. Стреляют в безоружных людей
из ружей. Занесли в посёлок заразу. Слава
небесам, пока, что болеют не все. А вы
желаете вогнать смертельные иглы в тела
счастливцев, называя жидкость в шпицах
— спасительной вакциной! Не бывать
этому! Убирайтесь отсюда иначе...
Крокодилы, в нашей реке, рвут на части
людей любого цвета кожи!
После этих слов во врачей полетели
камни.
Калькуттские медики схватили Хавкина
и попытались укрыть его за стеной
ближайшего строения. Тот отстранился.
Мгновенно снял пиджак, расстегнул
сорочку и ввёл вакцину в правый бок.
Потрясённые увиденным крестьяне, остановились в трёх шагах от доктора.
— Он не англичанин!
Господин приехал сюда из далёкой России!
— В сердцах выкрикнул один из помощников.
— Сами видите! В шприце не яд. Там
спасительная вакцина. Её изобрёл этот
белый доктор!
Владимир не мигая смотрел на полу одетых,
измождённых людей. Но видел не бедных
селян, а разъярённую толпу одесских
фанатиков, устроивших погромы в еврейском
районе. Единоверцы создали отряды
самообороны. Защищали дома и семьи, как
могли. Вместо того чтобы силой усмирять
погромщиков, власти через газеты занялись увещеваниями. Толку от этих
статей не было. Министр внутренних дел
утверждал, что в многочисленных
бесчинствах виноваты сами евреи, ибо
они успешно торгуют и «эксплуатируют»
местное население. Вызывая у того
справедливое негодование!
Начались уличные бои. Но полицейские
задерживали не грабителей, а обороняющихся.
Во время одной из стычек в участок угодил
и он. Причиной тому послужил зажатый в
руке револьвер. Спас Владимира от
неминуемого исключения из института
лично Илья Мечников.
Состоявшийся суд оставил студента-еврея
на воле. За недостаточностью улик.
Через несколько лет французский журнал
«Анналы натуральных наук» опубликовал его диссертацию. Последовало
предложение поработать за границей.
Грех было не воспользоваться.
При содействии
Мечникова, оказался в Париже. Да ещё в
институте самого Пастера! Правда, на
должности младшего библиотекаря. Зато
по утрам и вечерам разрешили ставить
собственные опыты в прекрасно оборудованной
лаборатории. Луи Пастер делал первые
прививки от сибирской язвы, а он стал
разрабатывать противохолерную сыворотку.
Испытывал препарат на морских свинках.
Затем — на себе. Парижские газеты
выходили с заголовками: «Русскому врачу
браво!»
— Господин Хавкин, они согласны! Будут вакцинироваться! —
Голос помощника вернул учёного из
забытья.
В тот день экспедиция
сделала противохолерную прививку
половине жителей посёлка. И ни один из
них, до конца дней не заразился страшной
болезнью.
Два года спустя
Смертность от холеры в огромной стране
снизилась в четыре раза.
За два с лишним десятка лет жизни в
далёкой Индии Владимир Аронович Хавкин
лично сделал прививки более чем двадцати
пяти тысячам человек!
***
Потом холеру сменила чума. Очаг заражения
вспыхнул в Бомбее. Три месяца, скупая у
матросов корабельных крыс, готовил
спасительную сыворотку. Конечно же,
сначала испытал её на себе. «Работал он
по четырнадцать часов в сутки. Один из
его помощников заболел нервным
расстройством. Двое ушли, не выдержав
испытание трудом и страхом.»**
Май 2020 год. Россия
Миловидная девушка Марина взглянула в
зеркало, поправила непослушный локон,
после чего включила ноутбук. Минуту
спустя там отобразилась знакомая
лекционная аудитория факультета
журналистики и выбритое, до синевы, лицо
старичка-преподавателя.
— Судари и сударыни.
От имени моего поколения приношу
искренние извинения за столь необычный
формат общения. Увы. Пандемия! Будь она
неладна. И слава учёным, а так же инженерам
и квалифицированным рабочим, давшим
нам возможность общаться! Хотя бы
дистанционно. Кстати об учёных.
Записывайте курсовое задание. Через
месяц жду статьи, журналистские
расследования и иные опусы на тему —
профессор на минуту задумался, а потом
подошёл к доске и начертал — «Неизвестный
гений России — Владимир (Вольдемар,
Маркус-Вольф, Мордехай-Вольф) Аронович
Хавкин!»
***
После занятия Марина позвонила подружке
Инне, сотруднице районной библиотеки.
— Инуля, приветик.
Тут такая проблема вырисовалась. Наш
препод, ну тот чудак, из позапрошлого
века, я тебе о нём рассказывала, тему
подбросил на удалёнку. Хочу, мол, чтобы
вы о каком-то Хавкине инфу нарыли. В
твоей «богодельне» про Мордехая-Вольфа,
этакое, не инетовское отыщется? С меня
— сухарик, ванильный.
— Мариша? Мы же, как
и все, закрыты, забиты, замурованы.
Конечно, на работу начальство, по графику,
гонит. Типа, пыль с фолиантов протирать,
формуляры обновлять и всё такое. Прикинь.
Требует, чтобы в масках за столами перед
камерами, сидели. На кой её напяливать,
если одна на всю библиотеку дежуришь?
— Подружка. Давай
ближе к телу. То есть к делу. Поможешь?
— Ой. Кажется, в
подвале видела книженцию про твоего
Хавкина. Старая, престарая. Латаная,
перелатаная. В тёмные, совдеповские,
времена изданная. Если не отправили в
макулатуру, так и быть, презентую. Инна
исчезла и Марина полчаса любовалась
статическим изображением пустого
читального зала.
— Не, а! Не нашла.
Видать, уже того, отгрузили. И поновее
книги туда, в последний путь, отправляют.
Сама же знаешь, читатели брать бумажные
фолианты перестали. Совсем. Из
«паутины» всё качают. Думаю, туда тебе
и дорога. Сухарика жаль, но... — Инна
пожала плечами.
Вечером того же дня
Будущая журналистка,
сама не зная зачем, стала переписывать
информацию с монитора от «всемирного
разума» в банальный блокнот. Закончив
малоприятное занятие, отправилась на
кухню. За очередной чашечкой Американо.
В голове девушки, не давала покоя,
пульсировала мысль — Жил бы он сейчас?
Может быть, и не сидели всей страной на
этой жуткой изоляции. Раз холеру победил,
то и с коронавирусом расправился бы.
Обязательно! И в два счёта!
«В газетах много пишут о чуме в Индии. Вы
не знаете, наша партия за чуму или
против?»
Карел Чапек
* — Почётное звание
"отец нации". В переводе с санскрита «Великая душа»
** — Из записок индийскиго учёного, профессора Каналкара
