АВТОРИЗАЦИЯ

САЙТ НИКОЛАЯ ДОВГАЯ

НОВОЕ СЛОВО, авторский сайт Николая Ивановича Довгая

ПОПУЛЯРНЫЕ НОВОСТИ

МЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

Наш сайт на facebook
Сайт Планета Писателей в Однокласниках

ДРУЖЕСТВЕННЫЕ САЙТЫ

 КАЛЕНДАРЬ НОВОСТЕЙ

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

НАШ АРХИВ

Сентябрь 2023 (1)
Август 2023 (1)
Сентябрь 2022 (3)
Август 2022 (5)
Июль 2022 (1)
Июнь 2022 (4)

РЕКОМЕНДОВАННОЕ

Просмотров: 2 216

Братуха

Николай Ганебных


БратухаБратуха

Живу я не в Бразилии,

Не в Швеции и Греции,-

В стране Вообразилии

И На Дуде Игреции.

Среди гороха и бобов,

Озер и тополей

Ищу ладошку теплых слов

Для родины своей.

Над ней гуляют сотни туч,

И нет ее родней,

И флюгер, весел и скрипуч,

Всласть вертится над ней

Спасибо хлебу русскому

И ветру, и волне,

Коль боль и радость чувствую

И музыку во мне.

Осоку, неудобину

Сумел я полюбить.

В душе храните Родину,

Иначе ей не быть.

 

Женщина

Красота спасет мир

(расхожее мнение) 


Идет по проспекту женщина,

Как будто с журнала модного,

В ней столько чего-то вечного,

Прекрасного, благородного.

Навстречу бегут прохожие,

Зачуханые, суетливые,

Совсем на нее непохожие,

Но тоже порой красивые.

Спешат со своими думами,

Иные с утра сердитые.

С пакетами, с вечными сумками,

С едой, для семьи добытою.

Мужчины, как птицы, серые,

В погоду идут непогожую.

Не знаю, во что они веруют,

Осенней охвачены дрожью.

С глазами, поверх смотрящими,

Не видя друг друга, расходятся.

Что среди них вы обрящете?

Идут и молчат, как водится.

Среди хоровода вечного,

Погоды, на нас струящейся,

Идет по асфальту женщина

Из нашего настоящего.

Счастливая, несчастливая?

До боли в душе одинокая…

А улица тоже красивая,

Она как река, широкая...

 

 

Село

Шумели в доме ребятишки.

Играли внуки в кошки-мышки.

Богато бабушка жила,

У бабки внуков полсела.

Краснели, спели помидорки.

Тепло в домишке на пригорке.

Петух и куры на насесте.

Село – невеста на невесте.

Сыны и дочки на работе.

В деревне бабушка в почете.

Жилось в деревне веселО',

Звалось Лукерьиным село.

 

***

Есть в памяти такой денек!

Май над тесовой утлой крышей.

Я, тихий сельский паренек,

Всегда хотел взобраться выше.

Цыпленок. Девять-десять лет.

По телу синие прожилки.

Я был классический скелет,

Но все-таки парнишка пылкий.

Я здесь, как птица, в вышине

Мог скинуть с узких плеч рубашку.

Никто не подойдет ко мне,

Не тронет пальцем, как букашку.

В руках был Пушкин. Боже мой!

Сей старый том прописан ЯТЬю!

Предписано самой судьбой,

Чтоб мы дышали, словно братья.

Я помню, как «Метель» прочел,

Навзрыд я плакал над «Дубровским»,

Я беззащитен, слаб и гол,

Держал у глаз рубашку в горстке.

А тонкий на груди загар,

Чуть солнцем тронутые руки

Я – господи! – не замечал,

Подверженный сердечной муке.

– Ты, что же, плакал, мальчик мой? –

Участливо мне мать сказала.

А я стал красный и немой,

Краснее своего загара.

 

Братуха

Мы не друзьями, не врагами

Встречались в школе, он и я.

Мне тяжело, и трудно маме,

Что у отца своя семья.

Мой папа, – как все странно это! –

Мальчишке неродной отец,

А я как будто жил без света,

А я был брошенный птенец.

Отцовской обделенный лаской,

Его я жутко ревновал.

Он обходил меня с опаской,

Он от меня добра не ждал.

И только взгляды исподлобья,

И – ни улыбки на устах.

И у него, наверно, дробью

Душа прошита в ста местах.

Раз подошел и тихо, глухо

Сказал, как в чем-то виноват:

– Давай, ты будешь мне братуха,

У нас еще родился брат.

Взглянул, мои увидел слезы,

Смущенно в сторону пошел.

Шумели на ветру березы.

Играли парни в волейбол.

Я видел, как он трудно дышит.

Догнал, кляня себя стократ:

– Ты очень добрый парень, Миша.

Прости!

Конечно, буду брат…


Расту?

Расту? Расту. А до чего дорос?

Через забор перемахну с задором.

Отвык совсем уже от детских слез,

И щеки стали ярче помидоров.

Но все равно, еще расти, расти.

Летать, летать, когда дорога снится.

Я бабушку встречаю на пути,

Когда я в небо подымаюсь птицей.

Она увидит: «Полетел, внучок?

И я три года, как уже летаю.

Не зацепись рубашкой за сучок.

Не ушибись, не потеряйся в стае».

А я, внезапно оборвав полет,

Сажусь и горько ожидаю бабку.

Она уже летает третий год

Но никогда не делает посадку.

 

Русский квас

Строгает Бондарев дощечки,

Сбивает бочки Бочкарев,

А Логунов лежит на печке,

Он нынче сильно нездоров.

Одним в рассоле огуречки,

Грибочки в бочке у других,

А Логунов лежит на печке,

Чуть-чуть согрелся и затих.

Есть логунок – сосуд для бражки:

Кран отвернул – согрелась кровь,

И Логунов по полной чашке

Отведать варева готов.

Я благодарен Бочкаревым.

Здесь, Логуновы, не про вас.

У нас в деревне Огарево

Держу в бочонке крепкий квас.

 

Рыбаки

На лед, по легкому морозу

Как мухи, сели рыбаки.

Не то, чтоб баба колом с возу -

От жен слиняли мужики.

Сидели раньше на диване,

Теперь – клюет иль не клюет? –

Сменили бденье у экрана

На лунку и окрестный лед.

О чем мечтают рыболовы?

Ты сам пойди, да их спроси.

Во имя скудного улова

Страдают жены на Руси.

 

Ворон

Он - вор, он - вор,

он ворон черный!

Из стаи галок и ворон

Он изгнан, как обсевок сорный.

Он быть изгоем обречен!

Он взял добычу из-под носа,

Врага пригрел и воспитал -

Вчера у дальнего откоса

Высоко

сокол пролетал



Пугались хмурые вороны,

На кромку у воды садясь,

С угрюмым криком похоронным

Топтали илистую грязь.

А тот подросший соколенок

Так трепыхался над водой,

Что ворон плакал, как ребенок,

Как будто

сам был

молодой...

 

Волчица

Глухой зимой

на вольной воле,

С больной луной наедине

На пустоплесье, в ровном поле

волчица

воет в тишине.


Она сидит,

отстав от стаи,

Подставив ветру впалый бок.

Ее кусает стужа злая,

И в горле горечи комок.

Вот тот овраг, где были дети.

Их ветер в поле раскидал,

Лишь Бог за их судьбу в ответе.

Но день

чернее ночи стал.



С тоской голодной нету сладу.

А годы все ж берут свое...

Ты от нее не жди пощады

За волчье, злое бытиё!

 

Персеиды

Август. Сыплются Персеиды,

Зреет в поле тугая рожь.

Все нелепицы, все обиды

Превращаются в звездный дождь.

Запах хлеба и шорох неба,

И Молочная полоса,

И похожий на быль и небыль

Путь от Звездного Колеса.

Время прожито вместе со всеми,

Крупным жемчугом утром роса,

Остается на стеблях растений

Путь от Звездного Колеса.

 

Аркаим. Незабудки

Был месяц мрак на Аркаиме*.

Как лук, изогнута луна,

И сверху белым кругом иней

Наметил контуры окна.

Гудели кроны сосен глухо,

Все шло привычной чередой,

Шептала наговор старуха,

Плеснув на уголья водой.

– Идет беда по всем приметам:

Разбила глиняный горшок.

Едва ли доживу до лета…

Тебя бы увидать, сынок!..

Мать извелась совсем в разлуке.

Сын ищет каменную соль,

А у нее ослабли руки,

А у нее на сердце боль.

Ей вспоминались злаки в поле,

Жевать хотелось дикий лук,

И чтобы хоть немного соли

Он подал ей из сильных рук.

Был месяц мрак на Аркаиме,

Когда пургой заносит след.

Она звала, но сына имя

К нам не дошло сквозь толщи лет.

Днем разыгрался ветер жуткий,

Пропали свет и голоса…

Сын летом встретит незабудки –

Ее незрячие глаза.


* Аркаим – место на Южном Урале, где было обнаружено древнее поселение (город) ариев, при их переселении в Индию.

 

Город Бремен

Как поживаешь, старый город Бремен?

Какая музыка на улицах звучит?

Стал ты, боюсь я, слишком современен,

И к старому потеряны ключи.

Ослы не ходят в розовых штанишках,

И пастухов не будят петухи.

И впрямь, такое нынче было б слишком,

Теперь не любят сказки и стихи.

А мне по сердцу старый тихий Бремен,

Его старинных улочек разбег,

Веселый дух варений и солений,

Чем славится обычный человек.

Я сам из рода старых музыкантов,

Еще стучу в дырявый барабан.

Ах, старый Бремен, сонмище талантов!

Ужель ты только призрак и обман?

 

Сравнительные жизнеописания

Докучливый, досадливый читатель

Зашел и занял сразу полстола.

И, не найдя на нем чернильных пятен,

Он с ходу стал вникать в мои дела.

Откуда я беру свои сюжеты, -

И взгляд его был полон укоризн,-

И не пишу ли на манжетах,

Видна ли мне за частоколом жизнь.

Все больше нарастало раздраженье,

Он хочет знать, куда я поплыву.

Он сразу упредил мои движенья,

Глазищами похожий на сову.

Нет, я не запущу тяжелой книгой,

Хоть он абстрактный, но вполне живой,

А я, всецело озабоченный интригой,

Хочу коснуться точки болевой.

Я для него один бреду в пустыне,

Он не один, за ним шагает рать…

Писали для веков Плутарх и Плиний,

А мне бы мир в единый том собрать...

---

Плутарх, автор "Сравнительных жизнеописаний".

 

***

Их накопилось - светлых, темных - разных.

Стихи пишу во сне и наяву.

Я не пишу их из одних согласных,

Есть несогласные, вот этим и живу.

Есть разные. Есть звонкие, глухие.

И им - дышать, пусть мир не изменить.

Не благовест я слышу над Россией,

А только пульса тоненькую нить...

 

Рейсы на Луну и на Венеру

Внеплановые рейсы на Луну

Оканчиваются вечно неудачей.

То где-нибудь в болоте утону,

То деньги зря на ерунду растрачу.

Что происходит, ясно и ежу.

Пройти в хорошем темпе стратосферу.

К своим ногам я нынче положу

Безрукую красавицу Венеру.

Да, мне костер в душе не погасить.

Я вновь и вновь подбрасываю ветки.

Мне бы стихов у музы попросить

И чуточку вниманья у соседки.

 

***

Мне несуразный хочется составить стих,

В котором что ни строчка, то загадка,

Чтоб слог его был неприметно тих,

И чтобы даже был не очень гладкий.

Примерно так, как говорите вы,

А вы ведь говорите не стихами!

Но чтоб звучал в них отзвук синевы

И по воде широкими кругами

Звук расходился, уходя в кусты,

Где в частых стрелках спрятались утята.

Чтоб за деревнею текла река,

На берегу сидели бы ребята.

Качались два ребячьих поплавка.

Еще далеко было до заката.

Чтобы молчал тот и другой рыбак.

Чтобы меня увидев, их собака

Внезапно поняла «Чудак,

Пропащий рифмоплет, бродяга…».

А я бы улыбнулся сразу всем,

И всем сказал:» Не бойтесь,

Я не съем!» ...

Опубликовано в категории: Поэзия / Лирика
8-12-2016, 14:35

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.