1969 год. Конец декабря. Краснодар. Школа имени...
Не знаю у кого как, но у меня предновогоднее настроение отсутствовало напрочь.
И для этого имелись веские причины.
Первая: родители категорически не желали выделять даже малую толику
денег на сотворение новогоднего костюма. Правда, батя предложил вместо
голубой мушкетёрской накидки и шляпы с пером явиться на школьный бал в
наряде юного партизана, то есть в домашней одежонке, но в шапке с
пришитой красной полоской, выкроенной из старого пионерского галстука.
Вторая причина заключалась в том, что они - мама с папой - в январе
уезжали на месяц на заработки. Конечно, оставаться одному — это даже
неплохо, на день, два или три. Но четыре недели самому топить печь,
варить каши и жарить картошку, согласитесь, мало приятное занятие.
И я решился! Раз уж так складывается, то на зимних каникулах махну к
ней! Сделаю сюрприз. А что!? По немецкому у меня твёрдая пятёрка! Да, и
вообще, побываю за границей, буду потом в классе рассказывать. Это вам
не в мушкетёрской накидке, с пришитыми крестами, по актовому залу пару
часов расхаживать.
За год до описываемых событий
Первым уроком после зимних каникул была лит-ра. И он начался с
сюрприза. Наша Каа, то есть учительница литературы Марина Александровна1, вошла в класс с улыбкой на лице.
— Контрохи не будет, зуб даю, — прошептал, наклонившись ко мне, сосед
по парте Фома, то есть Лёха Фомин, двоечник по жизни, пересаженный с
камчатки за первую парту, дабы быть под неусыпным контролем учителей.
— С чего ты решил? Помнишь в декабре, на последнем уроке она обещала дать нам сочинение по книгам, которые мы должны были осилить на
каникулах, — возразил я, — ты что прочёл за две недели?
— Ничё...
— У меня прекрасная новость, — разнёсся по классу голос классной
руководительницы, разом прервав шушуканье, — я на каникулах побывала в
Германской Демократической Республике! Надеюсь, учительница географии
вам об этой чудесной стране рассказывала. Ездила по обмену опытом,
побывала в местной школе, и вот!
Каа жестом фокусника извлекла на свет божий толстую пачку конвертов:
— дежурный раздай каждому по письму.
Познакомилась с Эльзой Крауле, тамошней учительницей русского языка. И она предложила дружить классами. Надеюсь, вы согласны?
Пятнадцать аккуратно подстриженных, (по случаю начала третьей четверти) голов отрицательно закачали из стороны в сторону.
— С немчурой, ещё чего, их отцы наших..., — буркнул Фома, сообразивший к чему приведёт предложение Марины Александровны.
— Фомин! Категорически не согласна! Во-первых, в их in der Schule2 учатся дети героев сопротивления, во-вторых, ГДР строит
социалистическое общество и успешно. Есть чему у них поучиться.
Например, тому, что ни один немецкий Sch?ler3 никогда не выскажет своё мнение, предварительно не подняв руку. И в
третьих, дружба, то есть Freundschaft — это замечательно. И хватит
дискуссий. Перед каждым лежит письмо с адресам немецких сверстников. В
течение недели вы должны написать им ответ. Рассказать о себе, семье,
увлечениях, успехах в учёбе и так далее.
Лёха изо всех сил тянул руку и даже тряс ею, прямо перед лицом учительницы.
— Фомин! Имей совесть! Дай закончить! Ну раз уж перебил, что тебе непонятно?
— Я по-немецки не могу, у меня с ним не очень. Можно по-русски? И
вообще, с девчонкой переписываться не хочу, — он продемонстрировал
выпавшую из конверта фотографию смешливой девочки с конопатинками на
лице.
— Пиши на родном. Их учительница, так уж и быть, - переведёт. Только
без ошибок! Не хочешь с девочкой переписываться, не надо. Обменяйся
письмом с соседом. Будешь писать мальчику Бертольду. Кстати, он
коллекционирует ножи, надеюсь тебе интересно узнать подробней о таком
хобби.
***
Так началась моя дружба с удивительной девочкой Ангеликой Лееман,
живущей в маленьком городке Spreewald, то есть лес на реке Шпрее.
Первым делом, она проявила «нордический» характер и категорически
запретила писать ей по-немецки. Только по-русски. Мне же писала
исключительно по-немецки, правда, по началу печатными буквами, чтобы
было легче отыскивать незнакомые слова в словаре. На зависть друзьям
прислала кучу переводных ГДРовских картинок с улыбающимися девушками. По
тем временам дефицит страшный. «Ибо гитара местных менестрелей, без
такой наклейки звучит много хуже, чем с ней!»
Я же купил в Детском мире и отослал лист наших «переводок» с
африканскими животными. И через две недели получил ответ: «das brauche
ich nicht mehr!» (такого качества больше не надо!)
А потом в почтовом ящике я обнаружил служебное письмо с
настоятельной просьбой явиться в отделение зарубежных отправлений
Главпочтамта.
— Паспорт! — рявкнула дородная женщина, показавшись в амбразуре пахнущего клеем и сургучом маленького окошка.
— А нету. Мне ещё шестнадцати лет...
— Давай, что есть. Откуда я знаю, что ты это ты, и письмо заграничное для тебя отправлено.
— Так рань-ше про-сто в поч-то-вый ящик, — заикаясь и давя комок в горле от напряжения, вымолвил я.
— Тебе прислали не письмо, а целую бандероль! И она не влезет в ящик!
Понятно? И к тому же в ней вложения, может быть даже запрещённые.
Поэтому уполномоченные товарищи её вскрыли, удостоверились. Короче, гони
свидетельство о рождении, распишись туточки, забирай посылку и
проваливай.
***
Я был на седьмом месте от счастья. Ещё бы. Ангелика прислала
настоящий немецкий набор для собирания модели вертолёта. У нас такие
иногда выбрасывали в «Детском мире», и стоили почти половину маминой
зарплаты. Кроме этого там лежала мягкая пластинка, почему-то сложенная
вчетверо.
На прослушивание зарубежной музыки собрался весь класс.
Прочистив как следует корундовую иглу и по возможности выправив
измятую пластинку, я торжественно опустил звукосниматель на подарок
Лееман.
Даже утяжелённая магнитом от разбитого динамика, головка
проигрывателя прыгала, безжалостно перескакивая с одной бороздки на
другую. Но всё же мы путём совместного мозгового штурма поняли, что это
знаменитая песня группы «Битлз».
В следующем письме Ангелика спросила, как я отношусь к творчеству
ливерпульской четвёрки? Ответил, что мне нравится, а вот некоторым
компетентным органам не очень. Настолько, что они свернули пластинку,
словно блин на масленицу. Надеюсь, подруга поняла, что я хотел сказать.
1969 год. 30 декабря. Краснодар
Итак, решено! Еду! Плохо, что из нашего города в ГДР прямые поезда не
ходят, но проходящий до Бреста идёт. Если получится, то пару деньков у
немецкой знакомой погостить смогу. Чемодана у меня нет, но холщёвая
сумка для тренировок сгодится. Кладу перво-наперво приглашение от
Ангелики Лееман, почти официальное, так как на двух языках написано,
удостоверение личности, то есть свидетельство о рождении (плохо, что без
фотографии, но думаю и так сойдёт), деньжата, собственные из копилки и
оставленные родителями на пропитание, подарок девочке, то есть наш
советский шоколад, между прочим, лучший в мире, и вперёд, на вокзал.
Встречать Новый год в поезде! Отличное приключение. Будет что друзьям
рассказать в дополнение к немецким сувенирам. И не забыть привести Каа
что-нибудь. Без её писем, ничегошеньки не было бы.
— Уважаемая кассирша, будьте добры, один плацкарт до самого конца,
то есть до Бреста,- я положил на тарелочку прикрученную к отполированной
до блеска доске мятые купюры.
Женщина удивилась, по-видимому, хотела возразить, но толпа жаждущих
приобрести как можно быстрее вожделенные билеты и добраться, наконец, до
праздничного стола гудела за спиной, словно тысяча разъярённых пчёл.
— Верхнее, у туалета, — послышалось из окошка, и на тарелку упал
маленький картонный квадратик с дырочками от компостера,— обратный брать
будешь?
Я не успел ответить, ибо здоровенный дядька из очереди вышвырнул меня
в зал ожидания, буркнув на прощание, — там купишь, неча туточки лясы,
почём зря, точить!
2 января 1970 год. Три часа ночи. Вокзал Брест-центральный
Гулкий, пустой зал. Ряд закрытых окошек, с золочённой надписью над ними «КАССЫ. ПРОДАЖА БИЛЕТОВ НА ПОЕЗДА ДАЛЬНЕГО СЛЕДОВАНИЯ».
Выбрал среднее, робко постучал.
— Чаго табе паўночнік4, — буркнули из амбразуры.
— Один билетик до Шпреевальда или до Берлина, если поезда в этом
Вальде не останавливаются. Сто километров я там как-нибудь, на автобусе
преодолею.
Окошко с грохотом открылось и из него показалось заспанное лицо
родственницы краснодарской кассирши, правда, с фирменной береткой на
голове.
— Здурэў што-ці што? Адзін, без бацькоў ехаць за кардон? (Сдурел что
ли? Один, без родителей за кордон ехать?). Ступай вон туда, к погранцам,
— женщина посмотрела на меня и продолжила, — с немкой что ли того,
дружишь?
Я утвердительно кивнул и уже открыл рот, чтобы сразить её и выдать
пару заученных в поезде фраз на «чистейшем белорусском», но женщина
продолжила монолог:
— Ежели зелёные фуражки5 дадут добро, так уж и быть продам, на ближайший, утренний. Только это
вряд ли, — из окошка высунулась рука и показала мне на неприметную
угловую дверь с надписью «Погранслужба».
***
Седовласый майор минут пять смотрел на меня, как наш вождь, товарищ
Ленин на класс угнетателей, то есть на буржуазию, наконец, плюхнулся на
стул, порылся в пухлой папке и, достав листок сунул мне под нос со
словами, — грамоте обучен? Читать умеешь? Давай с выражением и вслух!
— «ОФОРМЛЕНИЕ ДОКУМЕНТОВ ДЛЯ ВЫЕЗДА ИЗ СССР И ВЪЕЗДА В СССР ГРАЖДАН
СССР Статья третья...» — давя комок в горле начал я, — «Документы,
необходимые для пересечения границы гражданами СССР Граждане СССР при
выезде из СССР и въезде в СССР проходят в пунктах перехода
паспортный...»
— Дальше, со следующего абзаца, — перебил пограничник.
—«Граждане, не достигшие 18 лет, выезжающие без сопровождения
законного представителя, предъявляют нотариально заверенное заявление
законного представителя с указанием даты...»
— Свободен! — гаркнул майор, — и скажи спасибо, что мне недосуг
звонить в Краснодар и узнавать, каков ты есть, залётная птица и какого
лешего за кордон понесло! И вообще люблю я ваш край, особливо море.
Чёрное!
Сорок лет спустя
Командировочные дела занесли меня в столицу Федеративной республики Германии славный город Берлин.
— Если поезда в этом Вальде не останавливаются, то сто километров я
как-нибудь на автобусе преодолею, — всплыла из глубин памяти много лет
назад произнесённая фраза.
Сказано-сделано. Брожу по ухоженному городку, именуемому немецкой
Венецией. Река Шпрея здесь разделяется на множество рукавов, превращая
местность в природный заповедник.
Эх, походить бы по её берегам под ручку с фрау Лееман, только вот досада, за давностью лет, я адрес das M?dchen6 Ангелики позабыл.
1 см. Рассказ А.Ралот «Каа и бандерлоги»
2 в школе(нем)
3 ученик (нем)
4 Чего тебе полуночник (Беларусск)
5 Пограничники