Кот Барон

Мальчика звали Эдиком. Он жил с родителями в пансионате. Неподалёку было море – такое живое и необык­но­венное. Характер у моря непостоянный: сегодня ласковое, тихое, без единой морщинки на водной глади, а назавтра, глядишь, уже показывает свой крутой норов – шумит и сердится так, что от злости выступает на гребнях волн белая пена... Эдик очень любил море, дня не мог прожить без него.

Жизнь продолжается

Теплоцентраль тянулась вдоль трассы, по которой непрерывно, с большой скоростью, мчались машины. Рыжая смышлёная дворняга осмотрелась по сторонам и полезла под трубы. Она любила свой дом – сухой и уютный. От труб большого диаметра, которые были своеобразной крышей, исходило спасительное тепло. Оттого собаку не страшила любая стужа. А к постоянному шуму она давно привыкла.

Жеребёнок Кося

Жеребёнок заблудился. Когда он это понял, вскрикнул умоляюще, и в его растерянном ржании слышались страх, обида, недоумение. Взбрыкнув тонкими задними ногами, жеребёнок заметался по зелёному двору, окружённому со всех сторон высоченными громадами зданий.

Фазан и радуга

А всё началось с Кнопки. Когда Денис с родителями приехал на дачу, возле калитки увидел лохматую собачонку. Когда-то её шерсть была белой, но от грязи и пыли посерела и висела неопрятными клочьями. –Ты чья? И откуда взялась? – обратился Денис к гостье. Та дружелюбно завиляла хвостом-крендельком. –Потерялась, скорее всего. А может, хозяева её бросили, – высказал своё мнение отец.

Каша с молотком

Для семилетнего Димки день начинался ну просто чудесно! Парнишка загадал, что с утра за старшим братом Антоном придёт его друг Гришаня. Они какое-то время пообщаются и уйдут в свой кружок «Умелые руки». И тогда... О, этого часа Димка ждал давно! Ему не терпелось добраться до заветного плоского ящика, в котором был новенький набор инструмента для юного техника. В углублениях удобно лежали тиски, ручная дрель, ножовка...

Всему виной заяц

Деда Семёна хлебом не корми, а дай кого-нибудь разыграть! И особенно над внуком своим Костиком любил подшутить. На даче навешает незаметно на огуречную плеть бананы, рядом с огурцами, а затем посылает внука: Сходи-ка нарви огурчиков на салат! Костику пятый год пошёл, и он не догадывается, что дед его разыгрывает. Начинает огурцы рвать и тут же кричит в удивлении:

Дважды лауреат, или Письма из Швейцарии

Согласно уставу,  самая престижная литературная премия  республики Франция — Гонкуровская,  не может быть присуждена одному писателю дважды. Но в архивах этой награды можно отыскать случай, когда одному человеку это удалось. Читатели долгое время считали, что это были два совершенно разных автора. Один из  них — Ромен Гари.  В далёком 1956 году он стал гонкуровским лауреатом за книгу «Корни неба». 

Лепил мужик пельмени

Лепил мужик пельмени, пельмешки непростые из разных видов мяса. Задумал он жену и тещу удивить. Говядина, свинина, баранина, сохатина, курятина и диво медвежатина, он взял шесть видов мяса! Как быстро приготовить столь сложный фарш?  А он купил на рынке готовый фарш – домашний, из говядины и нежирной свинины, а также готовый куриный 

Грибная песенка

Эдик ещё ни разу не видел настоящих грибов. – Эх, если б я жил возле леса, я бы каждый день за грибами ходил, – часто повторял он. И всё время приставал к отцу: – Когда же мы в лес выберемся? Уже каникулы заканчиваются, скоро в школу... И вот на исходе лета, в выходной день, отец разбудил сына пораньше: – Ну, берём корзины и – вперёд!.. Автобус весело бежал по автостраде. Город остался позади.

Поздней осенью

Староверов Сан Саныч, отставной преподаватель педучилища и закоренелый холостяк, сохранил себя. За семьдесят, но не огруз фигурой, не скрючился спиной, был по-прежнему легок на ногу, морщинки лишь мелкой сеточкой собирались возле его глаз. Всегда подтянутый, в строгом костюме, застегнутом на все пуговицы, при черной узкой селедке галстука и в белой шляпе он неторопливо вышагивал по улочке родного городка. Встретив старого 

Женщина знает, что мы оставим после себя

Женщина знает...

Настроение было, явно, не праздничное. И жена еще «масла в огонь»: - По телевизору, - говорит, - тут сказали, что нефти и газа на земле осталось всего-то лет на двести-триста. - А тебе-то что? Вечно жить, что ли, собираешься? - Конечно, - смеется. - Конечно, вечно. После нас же останутся наши дети, внуки, правнуки. Это ведь продолжение наше. И думать о них уж кому-кому, как не нам. Действительно: права ведь она!

ЭХ ВЫ, ДОРОЖНИКИ-СТРОИТЕЛИ!..

Как хорошо, что зима уже позади! сижу в скверике и наслаждаюсь тёплой солнечной погодой. Для многих весна – взрыв страстей, но только не для меня. В эту благословенную пору я стараюсь чаще бывать на природе – в парке, в каком-нибудь сквере. Вот и сейчас вышел во двор, чтобы посидеть на скамейке и подышать свежим воздухом. Сижу и с интересом наблюдаю за игрой весёлых воробьёв, слушаю их нехитрые жизнерадостные песенки. 

НА КРУГИ СВОЯ...

У моря, у синего моря...Усадьба на берегу моря досталась Григорию в наследство от его двоюродной тётки. До этого он был гол, как сокол, подрабатывал, где мог, и жил по заведённому правилу: день прошёл и ладно… Привычка к привольной жизни боком обошлась Григорию: выглядел он чрезмерно худым, и ранние морщины уже рельефно отпечатались на лице. На первых порах нелегко ему давалась оседлость, однако постепенно он осваивался

ПОРА СВАДЕБ

Пора свадебИ вот наступила осень. Большое украинское село сбрасывало с себя стоптанную обувь, поношенную рабочую одежду. И преображалось на глазах: становилось нарядным, суматошным, весёлым. Мозолями затвердевшими, потом обильным, урожаем добрым заслужили люди эту золотую осень. Теперь можно и отдохнуть от дел праведных, и повеселиться вволю на свадьбах – молодым счастья-радости пожелать. В эти дни шумное застолье с плясками задорными, с песнями задушевными кочевало из дома в дом. И так было каждый год, и, казалось, ничто не может нарушить заведённый раз и навсегда привычный порядок. И лишь одно событие – необычное, из ряда вон выходящее – всколыхнуло, взбудоражило село этой осенью. О нём только и вели вокруг разговоры!

Мороженое на двоих

АнгелыПодойдя к остановке, Степан удивился, что около неё никого не было. На стене висело новое расписание движения автобуса из села в город и обратно. Из него он узнал, что автобус уже ушёл на десять минут раньше, чем обычно, а следующий будет через два часа. Степан присел на невысокий пенёк сбоку остановки и от нечего делать стал разглядывать местность. Почти у самой дороги росла старая, наполовину высохшая, акация, и вид этого дерева ещё более удручающе подействовал на и без того не очень весёлое настроение Степана. 

Почему в феврале мало дней?

Двенадцать месяцевДавным-давно жил бог времени Хронос.  И было у него 12 сыновей. Все, как на подбор, – бравые, смелые, разумные. Бог Хронос, сидя на троне, всё чаще раздумывал: чем бы занять сынов своих, какое дело важное им поручить? «Я уже стар, да и здоровье подводит, – рассуждал он, поглаживая седую бороду. – Пора на покой…». Созвал отец сыновей – судьбу их решать. Они явились один за другим, только Февраль...

Пой, скрипка, плачь, скрипка

Музыка любвиГоворили о нем многое. Говорили, что пил беспробудно, и не женился, так как страдал нетрадиционной ориентацией. Слухи ходили разные, чаще всего противоречивые. В городе, где неделю назад появился один троллейбусный маршрут, и никогда не было ни одного трамвайного, слухи расходились, как круги по воде. Грязной воде. На его концерты ходили толпами и слушали его игру с восторгом. Он играл вдохновенно и мощно...

"Старики-разбойники"

"Старики-разбойники"Они очень любили жизнь. И жили. Долго и плохо. Они могли бы жить лучше, но для этого надо было красть, ловчить или – хуже того – унижаться перед теми, кто мог значительно улучшить их жизнь, но упорно не делал этого. Красть они не могли, ловчить не умели, унижаться не хотели. Он прошёл дорогами второй мировой от первого, до последнего выстрела. В герои не вышел, но и стыдно ему за свой ратный труд не было.

Пыльца

Небо затянулось сизо-чёрными тучами. Стало совсем темно. Этот тихий профилакторий, окружённый душистыми соснами, казался Ковригину крошечным островком, затерянным в лесной глуши. Он вышел из комнаты. Острое чувство тоски и одиночества гнало его на люди. Но и в вестибюле, среди отдыхающих, он чувствовал себя так же одиноко, как и в комнате, где на кровати неподвижно лежал Кеша, из которого и клещами...

Обычные люди

Сталин«Эть, штучки-дрючки, славно же гульнём!..» – в приподнятом настроении Павел, молодой прораб, ещё раз по-хозяйски прошёлся вокруг колченогого стола, который за неимением скатерти был накрыт газетами. И остался доволен – вроде полный порядок: хлеб нарезан, сало тоже, лука аж десяток головок, кильки солёные промыты, и поллитровки – а без них грош цена застолью – на месте… Тут как раз и старики появились в общежитской комнате...