Тайна Петра Воробева

Глава пятая Тайна Петра Воробьева

За час с небольшим приятели переговорили на тысячу тем. Вспомнили о некоторых старинных знакомых, потолковали о футболе, политике, инопланетянах, обсудили ошибки Гитлера во время второй мировой войны, выяснили причины гибели динозавров и цивилизации Майя...

Керя и Петр

Глава седьмая Мать и сын

Капли воды падали с неплотно закрытого крана. – Мама, а куда ушел папа? – спросил сын. Настя закусила губу, с трудом сдерживая слезы. – Мама, а куда ушел папа? – настойчиво повторил Гриша, похлопывая мать по бедру. – Папа... Он пошел провожать дядю. – Мама, а наш папа опять пьяный?

Друзья до гроба Голос поэта: Вот эта – на лошадь похожа, А эта – на голову змеи... И это облако тоже, Какому-то животному сродни. На лошадь… И вдруг замираю. И – будто толчок изнутри. Постой, постой! Вот и образ, Мучавший меня эти дни! Лошадь! Именно лошадь! Старая, дряхлая кляча! Как же я сразу не догадался? Удача! Люди, удача! Глаза округляются широко. Волнение стискивает грудь. Вперед за работу, Петя! Хорош писать всякую муть!

В поисках приключений

Глава одиннадцатая В поисках приключений

Итак, тормоза были отпущены, рассудок отключен – Петр плутал по городу, и им все настойчивее овладевало одно желание: он хотел Женщину. Неважно, какой она будет – рыжей или серо-буро-малиновой, толстой, или тонкой. Главное – чтобы у этого существа были женские ноги, лицо, грудь. Главное – вырваться из колеса этой рутинной, монотонной жизни, закружиться в хмельном угаре, дойти до крайней точки, до ручки, позабыв обо всем на свете. А там – будь что будет. Эх, гуляй, Петя!

Черная косточка, окончаниеА потом и вообще такие пироги пошли, такие дела завернулись! Знаете аптеку, что в начале Гражданской стоит? И вот прикиньте себе такую картину. Ночь… Аптека… На небе звезды, как те алмазы. И только где-нигде тлеют уличные фонари. Потому как почти все лампочки разбиты местной шпаной. Времечко уже позднее, и влюбленные парочки разбрелись по своим хатам. И только какой-то чувак ковыляет домой по Карлу Либкнехту… Вот он сворачивает на 

Черная косточка, началоБольше всего на свете я не люблю ожидать. Бегать, прыгать, мокнуть под дождем, как последний идиот – это да. Это – всегда пожалуйста. Могу даже сигануть с парашютом, если уж на то пошло. Мне это – пофиг дым, я ж с Эйфелевой башни на спор прыгал. Мне только чтоб не торчать на месте, чтоб все время в движении быть. Природа у меня, знаете ли, такая. Да... А ожидать – не, этого я не люблю. Не, ожидание – это...

Шахматы– Да. Хорошо,– сказал в телефонную трубку директор шахматного клуба, Эдуард Михайлович Мендельсон, сидя у себя в кабинете за широким письменным столом. Внезапно он насторожился. – Что, что? Господь с тобою! Не, не, и речи быть не может! В это мгновение дверь в его кабинет приоткрылась, и в щель просунулась чья-то голова. Мендельсон сделал приглашающий жест. Вошел молодой человек...

Прекрасная королева Король стоял за цепью пехотинцев, вооруженных копьями и широкими мечами. С левой руки от него стояла его королева. Храбрецы-офицеры в блестящих доспехах располагались по бокам царственной четы. Между офицерами и ладьями, застывшими на флангах, находились крылатые кони. Черные занимали свои позиции на другом конце доски. Падишах горделиво попирал черными сапогами белое поле возле черноокой и гибкой как лоза...

До того, как переехать в Магадан, я много лет прожил в Сусумане. И, как большинство из тех, кто живет и трудится «на трассе», в те времена считал, что Магадан, после Москвы, самый бесполезный из всех бесполезных городов на свете. Ведь кроме функции снабжения нас, тружеников внутриколымских районов, у него не может быть больше ни каких приличных функций. Город - снабженец. Вот как о нем я думал тогда. Почему? Судите сами.

У англичан есть поговорка: «Destined to hang from the yardarm - then so be it» («Кому суждено болтаться на рее - тот не утонет»). Мрачная себе поговорочка. Мне же больше нравится ее русская интерпретация: «Случится то, что на роду написано». И сразу возникает ряд вопросов: - Кем написано? - Где написано? На каком таком роду?

На днях шел по базару и в одном из рядов, где навалом лежали разные покрывала и пледы, я увидел большое махровое полотенце с эмблемой киевского «Динамо». И такая на меня навалилась ностальгия, что я пару минут просто тупо смотрел, а потом взял, да и купил его. И теперь у меня, как привет из прошлого, есть это самое полотенце.

Гуляла я как-то раз с Дениской на увале, что тянется вдоль реки, прям за нашим домом. Мы покидали камушки в речку, понаблюдали за небольшим муравейником, покормили припасенной булкой диких уток, что гнездятся на небольшом островке, построили замок из прибрежного песка и отправились домой. Уже у самого дома Дениска увидел на кусте репейника паутину и маленького паука на ней.

Веточкин болел уже третий день. Весёлая гонка корабликов по ручью обернулась промокшими ногами и ангиной. Родители все дни на работе, и Петьку болеть отправили к бабушке в деревню. - Там и воздух чистый, и дедушка Пахом, бывший детский доктор, поможет бабуле по-соседски, - сказала мама. А папа согласился: - Тем более начались каникулы.

Мыш проснулся, но вставать не спешил, ведь будильник не прокричал своё «Кукареку!». Тишина в квартире говорила о том, что и мама с папой ещё спят. Вдруг какое-то движение за оконной шторой привлекло его внимание. Мальчик тихонько встал, на цыпочках подошел к окну. За шторой кто-то был! Мыш даже услышал тихий смех и, заглянув за шторину, замер в удивлении.

Солнечный лучик проник сквозь узенькую щелку между шторами, легко скользнул по стене и замер на подушке, как бы думая, заползать на спящего Тёмку или подождать. Лучик каждое утро старался разбудить мальчишку, пуская солнечных зайчиков прямо ему в глаза. Но упрямец лишь поворачивался на другой бок, не собираясь просыпаться. 

- Ваше благородие. Туточки казачки наши возле дуба, что на нейтральной полосе, письмецо подобрали. Занятное. Не изволите ознакомиться? - Подъесаул. Ты в своем уме? Какие казачки? Какой дуб? Что ты мелешь? Признавайся! Бражничал вчера? - Никак нет! А казачки те из разъезда первого полка. Хлопцы справные. Шутковать никак не будут. Надо бы по инстанции бумагу передать. 

ЛЕТЧИК

Жорж, низкорослый старичок с плешивой головой и огромной бородищей, пономарь новый, в алтаре от всего испуганно шарахается и крестится невпопад. Состоял он прежде недолго сторожем и одновременно дворником...

Каждое лето в детстве приезжала я к бабушке в рабочий посёлок, что прилепился своими домишками к кривым улочкам, сбегавшим по склону горы. От крайнего дома до вершины оставалось всего пару сотен метров. И жила в нём армянская семья, заброшенная на Урал ещё в эпоху великих комсомольских строек. Когда я познакомилась с бабушкой Ануш, от большой и дружной семьи остались лишь старики да внук. 

С самого раннего утра поднялся переполох в цветочном королевстве. По огромным залам Радужного Дворца суматошно бегали пажи Васильки и горничные Ромашки и спрашивали друг друга: - Вы не видали? А вы видели? Может быть, вы встречали? С не меньшей суетой передвигалась по дворцу и королевская стража во главе с командиром величественным Гладиолусом.

Вечер совсем не радовал. За окном с низкого неба, что казалось, его можно достать рукой, летели снежинки, сверкавшие разноцветными огоньками, отражая рождественские огни. Можно увидеть, как они укрывают праздничный город. Достаточно только встать и подойти к окну. Леша отвернулся к стене и закрыл глаза. «Встать». «Подойти». Он не мог этого сделать после той аварии.