АВТОРИЗАЦИЯ

САЙТ НИКОЛАЯ ДОВГАЯ

НОВОЕ СЛОВО, авторский сайт Николая Ивановича Довгая

ПОПУЛЯРНЫЕ НОВОСТИ

МЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

Наш сайт на facebook
Сайт Планета Писателей в Однокласниках

ДРУЖЕСТВЕННЫЕ САЙТЫ

 КАЛЕНДАРЬ НОВОСТЕЙ

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

НАШ АРХИВ

Сентябрь 2023 (1)
Август 2023 (1)
Сентябрь 2022 (3)
Август 2022 (5)
Июль 2022 (1)
Июнь 2022 (4)

РЕКОМЕНДОВАННОЕ

Просмотров: 3 732

В созвездии Медузы, роман-сказка, часть вторая, гл. 3

Николай Довгай


Рыцарь КонфеткинРыцарь Конфеткин

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава третья

Планерка


– Олухи! Бездари! Ротозеи… тв-вою рога мать! Неужели вы не могли справиться с каким-то сопливым мальчишкой?

Аида Иудована обвела своих цириков волчьим взглядом.

– Ну, что сидите, как трухлявые пни на лесной опушке? Проворонили?! Кре-ти-ны! Дубовые задницы! Вот погодите-ко у меня... – Она раздраженно грохнула рукой по столу: – Я научу вас, как родину любить!

Старая фурия сжала в кулак сухие крючковатые пальцы и злобно потрясла им перед своим носом:

– Всех, всех вас вышколю – станете у меня шелковыми! По струнке ходить будете!

Ее голос звенел, поднимаясь до самых высоких октав и срываясь на истеричный сварливый крик. Дверь кабинета была специально распахнута настежь – с таким расчетом, чтобы и в приемной могли слышать, как она распекает своих чертяк.

Старая ведьма находилась в прескверном расположении духа. Погоня за Конфеткиным сорвалась – как и следовало того ожидать – и она осталась с длинным-предлинным носом. Галера со всей ее командой была погублена самым глупейшим и бездарным образом. Слава Вельзевулу, хоть ей самой удалось выйти из этой дурацкой переделки целой и невредимой! Она, конечно же, отлично знала и понимала, что кругом была виновата сама – и это-то сознание и бесило ее больше всего на свете: ни при каких обстоятельствах она не признала бы свою ошибку!

Нет, нет, во всем, что случилось, был повинен кто угодно – но только не она! Она все сделала правильно, сработала отлично, на пятерочку!

О, Вельзевул! И что за сброд собран у нее в шестом отделении? Все, все поголовно закоренелые лентяи, сплетники и тупицы! И где найти толковых работников? Кого не возьми – законченный негодяй!

– Ну, что сидите, проглотив языки? Нечего сказать в свое оправдание? Подумать только – какой-то пацан спокойно перешел реку, и никто из вас при этом пальцем не пошевелил!

Слушая, как бушует их грозная начальница, чертяки сидели на стульях с постными рожицами, повесив носы. У многих, впрочем, в опущенных глазах плясали озорные огоньки, и они старательно сжимали губы в попытках сдержать сардонические усмешки – Аида Иудовна давала очередной концерт! И, как всегда, делала это блестяще.

Впрочем, Аида Иудовна и сама осозавала, что ломает комедию. Но именно этого ей сейчас и хотелось – ломать комедию.

Странное, двоякое чувство испытывала эта наглая фурия – с одной стороны, она была ужасно раздражена и страшно обозлена на весь свет, а с другой – упивалась своим всемогуществом, своей властью – именно тем, что может позволить себе безнаказанно оскорблять и унижать всю эту подлую свору.

Аида Иудовна была капризна, своенравна и мстительна. И когда дурь (или моча, как злословили за ее спиной) ударяла ей в голову – лучше всего было держаться от нее в стороне.

Все знали, что она может прицепиться к любому и каждому по самому ничтожному пустяку, и даже обругать швабру самыми погаными словами, если та некстати попадется ей на глаза. А уж устраивать головомойки своим цирикам, по ее мнению, ей и сам черт повелел! 

Ее взор упал на одного из чертяк.

– О! А что это у тебя сегодня глаза такие красные, как у дохлого рака? Небось, опять вчера забухал?

Тот, к кому был обращен этот вопрос, был невзрачным забулдыгой в малиновой косоворотке по прозвищу Горелик. Рожа (пожалуй, это словцо здесь будет наиболее уместным) у него смахивала на обгоревшую головешку, да и весь он был словно опален языками преисподнего огня. Однажды этого бравого цирика едва успели выволочь за ноги из горящего дома. История с этим пожаром вышла просто удивительная. Сколько раз он, в пьяном виде, заваливался у себя дома на топчан, закуривал и засыпал? Да тысячи раз! И никогда ничего особенного не происходило. А в тот раз каким-то удивительным образом окурок закатился под занавеску, затем загорелся дом, пожар перекинулся на соседние строения, и в результате выгорело почти пол квартала! Вот ведь какие чудеса случаются на белом свете!

Услышав обвинение в свой адрес, плутишка-бес ответил грозному начальству, бесшабашно улыбаясь:

– А что мне оставалось делать, Аида Иудовна? Пришлось выпить. Но самую малость.

Он поднял руку, изящно изогнувшуюся в кисти, словно ветвь черного дерева, и с наиглупейшей улыбкой изобразил большим и указательным пальцами, сколько именно он был вынужден выпить. Получилось, действительно, смехотворно мало.

– Ведь вы же знаете, я спиртное вообще не употребляю… – присовокупил Горелик все с той же дурацкой усмешкой на устах.

Получилось очень даже юмористично – раздался смех, и обстановка в кабинете Аиды Иудовны немного разрядилась.

– Но вчера я был в самом логове заговорщиков,– продолжал паясничать фигляр,– а они ж там все клюкают как коняки. Куда мне за ними угнаться! Лучше даже и не пытаться…

– Но ты все же попытался?

– А куда ж было деваться, Аида Иудовна? Куда, я вас спрашиваю?! Пришлось, для маскировки, пропустить чарочку-другую. Иначе они бы меня расшифровали в два счета. А мне ж пить вообще нельзя! Ведь вы же знаете,– бес начал загибать пальцы на руке,– у меня артрит, колит и аллергия на всякие неприятные запахи. В особенности на потных и сварливых женщин. Поэтому стоит мне только выпить даже пол кружки пива – как у меня глаза сразу же набрякают, а артериальное давление подскакивает аж до самого потолка. Врачи вообще считают, что мне пора уже выдавать билет на Железного Змия.

– И что же ты делал среди этой шайки мерзавцев?

– Пытался выведать их планы.

– И как? Выведал?

– Пока что не успел. Но выведаю непременно.

– Когда?

– Трудно сказать. У них же там все законспирировано – так просто, без бутылки, к ним и не подкатишь.

– И в каком же это логове ты был? – уточнила Кривогорбатова. – Небось, в кабаке «Братья по разуму?»

– Верно! – черт скорчил изумленную рожицу, и тут же искусно польстил старой ведьме: – А как вы догадались, Аида Иудовна? Ну, и чутье у вас!

– Да уж догадалась,– сказала Кривогорбатова, похлопывая ладошкой по столу.

– Да! Я вижу, от вашего всевидящего ока ничто не укроется! Ну, так тогда вы должны быть осведомлены, что в этом притоне собираются самые опасные революционеры! Плетут там всякие заговоры против царя и отечества. Поэтому их, ни в коем случае, нельзя оставлять без надзора.

– И потому ты каждый день напиваешься там до потери пульса?

Борец за царя и отечество доблестно выпятил грудь колесом:

– Стараюсь на благо отчизны! А вы, вместо того, чтобы наградить меня за мое беспримерное мужество и героизм – еще же и попрекаете! Обидно даже,– подвел идеологическую базу своему пьянству ловкий черт, и его округлая маслянистая рожица расплылась в беззаботной улыбке.

Сверля беса суровыми глазками, Аида Иудовна осведомилась:

– А это что у тебя за фингал?

– Где? – изумился Горелик.

– А вон, под левым глазом? Что, сражался в притоне с врагами отечества?

Горелик приложил ладонь под глаз:

– А! Это… Поскользнулся на ступеньке и упал. У них ведь там, в погребке, темно, как в заднице у крокодила. А на лестнице вообще черт ногу сломит. Сколько раз говорил хозяину – вверни лампочку! На дворе уже 19 век! А по фасаду можно было бы пустить рекламу – светящейся силуэт стакана из маленьких лампочек. И клиентура сразу же попрет косяками…

Кривогорбатова оставила в покое неисправимого болтуна, и вперила холодный начальственный взор на Марковича – старичка с тяжелой и набрякшей, как перезрелый баклажан, физиономией.

– Эй! Старая задница! Ты что, вчера тоже ходил к братьям по разуму вместе с этим палёным клоуном?

Бес приставил ладонь раковиной к краю уха и слегка оттопырил его:

– Ась?

Он был немного туговат на ухо и умело пользовался этим.

– Я спрашиваю у тебя, глухой ты пень – ты, что, тоже забурился вчера на пару с Горелым?

Старик, с вопрошающим видом, приставил к груди кончики пальцев:

– Это вы мне говорите?

– Тебе! Тебе!

– А! Ясно! Я понял, понял. Хорошо. Так что вы хотели мне сказать?

– Я спрашиваю у тебя,– нервно закричала Аида Иудовна,– ты вчера тоже надрался, как сапожник?

– А? Говорите погромче, я вас плохо слышу! – и, пожав плечами, фигляр обратился за разъяснениями к братве. – По-моему, Аида Иудовна спрашивает у меня про какого-то художника? Я правильно ее понял? Или нет?

Бесы стали кричать ему в самое ухо трубными голосами:

– Аида Иудовна хочет узнать, был ты вчера пьян, как сапожник? Или нет?

– А! Так вот оно что! – губы глухого комедианта растянулось в длинной ухмылке; он с понимающим видом вскинул палец вверх. – Так вы хотели узнать, был ли я вчера пьян, как сапожник? Ну, это уже совсем другой вопрос! Так бы мне сразу и сказали… 

Маркович покивал головой и умолк, очевидно, считая тему исчерпанной.

– Так я не поняла?! – взбесилась Кривогорбатова. – Пил ты вчера – или же нет?

Старый бес, вместо ответа, решил загадать ей загадку:

– А вы как считаете?

– Так я у тебя спрашиваю об этом! Что ты тут мне мозги заплетаешь? Отвечай на вопрос!

– А зачем? – возразил ей старик. – Ведь все равно будет так, как скажите вы. Верно? Поэтому, если вы считаете, что я был вчера пьян – я возражать не стану. Ладно. Пусть будет по-вашему. Пусть я был пьян! – Маркович развел руки в стороны с видом беззащитной жертвы. – Даже если на самом деле я был и трезв, как стеклышко!

– Ага! – злорадно закричала Кривогорбатова. – То-то, я погляжу, ты сидишь теперь, как тухлая курица!

– Какая улица? – старый чертяка, склонив голову вбок, приставил руку к уху, подобно локатору. – Ась?

– Дурак! – прошипела Кривогорбатова. – Старый шут.

Старик мигнул глазами, и на его лице растянулась глупейшая улыбка. Все засмеялись. Перекрывая хохот, шум и гам, раздался задорный развеселый голосок:

– Аида Иудовна! А как ловко я сработал с Марковичем при задержании Конфеткина в отеле Хеллувин?! Зачтется мне это, или нет?

– И как же это ты с ним сработал? – ехидно встряла Фаина Наумовна – скандальная косматая баба с рябым лицом. – Сидели в углу за столиком и дудлили водку? А всю работу проделал Абрам Моисеевич, который и подсунул ему эту газетенку!

Горделиво застучал себя кулаком по груди отважный Абрам Моисеевич:

– Да, да! Это я! Это я взял его в оборот! А вы – упустили!

– Не дудлили водку – а создавали достоверную атмосферу русского кабака начала 19 века,– заспорил Горелик. – И, по-моему, у нас это выходило очень убедительно. И, сверх того, вели неусыпное наблюдение за объектом – причем на таком высоком профессиональном уровне, что он об этом даже и не догадался! 

– Куда уж ему было догадаться! – презрительно хмыкнула Фаина Наумовна. – Когда два таких высококлассных профессионала наполняют стаканы…

– При чем тут стаканы? – удивился Горелик. – Стаканы – это просто реквизит, антураж…

– Пьяницы! – стала скандалить Фаина Наумовна. – Обормоты! Гнать вас надо поганой метлой из внутренних органов! Чтоб не позорили честь мундира!

– Ах ты, шалава! Ах ты, кикимора болотная,– вскинулся и Горелик; он грозно стукнул кулаком по столу. – Сидеть, цындра, пока я тебе рога не пообломал, шваль ты подзаборная! И тихонько сопеть тут у меня в две дырочки, когда деловые мужи ведут умные речи!

– На! – злобно выкрикнула Фаина Наумовна, скаля зубы и показывая Горелику кукиш. – Куси-ка, выкуси, подонок хренов!

Горелик, без долгих слов, ринулся на ведьму и вцепился ей в космы:

– Аида Иудовна! – заверещала ведьма, беспорядочно размахивая руками. – Уберите от меня этого гнусного негодяя!

Все, в том числе и Аида Иудовна, с наслаждением следили за тем, как Горелик таскает сварливую бабу за космы. На столе затренькал телефон.

– Ну, все! Прекратили! – пресекла ссору Кривогорбатова.

Горелик отпустил ведьму, и тут же получил от нее плевок в лицо. Бывалый бес утер слюну рукавом и пригрозил своей обидчице кулаком, пробормотав несколько похабных ругательств. Кривогорбатова вскинула руку ладонью вперед, унимая бесов, и подняла трубку. Звонил Алле-Базаров.

– Да, да, господин министр,– голос Кривогорбатовой стал заискивающим, льстивым. – Да… он действительно сбежал за реку. Даже не понимаю, как это ему удалось? Но мы принимает меры. Вот сейчас я как раз провожу совещание со своими цириками… Проводим расследование. Намечаем пути… Анализируем… Да, никуда он от нас не денется! Возьмем, обязательно возьмем! Хорошо, господин министр, буду держать вас в курсе событий.

Она положила трубку на рычаги и злобно рыкнула:

– Ну-с?! Уже и министр в курсе дела! Какой-то негодяй успел заложить! И это – кто-то из вас!

Раздались голоса оскорбленных чертей:

– Ну, что вы, что вы, Аида Иудовна! Как вы могли на нас такое подумать!

Тригуб – хромой долговязый бес с бледным губастым лицом, ходивший в заместителях у Кривогорбатовой, подал свой голос:

– Нет, нет, Аида Иудовна, наши люди не могли вас так подставить! Это кто-то со стороны!

Он поплевал на ладони и нервно пригладил ими крылья седых редких волос, прикрывавших его плешь с двух боков. Тригуб опасался, что подозрение может пасть на него. Кривогорбатова недоверчиво уставилась на своего заместителя:

– Да? И кто же это?

Хромой черт заерзал на стуле, тревожно зыркнул по сторонам и с недоумением развел руки в стороны:

– Не знаю! И кто бы это мог быть?

Произнося эти слова, он таинственно засемафорил Аиде Иудовне одним глазом.

– Ну? – засопела начальница.

– Тсс… – ее заместитель воровато оглянулся и поднес палец к губам.

Отогнутым большим пальцем он указал через плечо на открытую дверь.

– Даже ума не приложу! – воскликнул Тригуб нарочито наивным тоном, продолжая активно сигнализировать своей начальнице одним глазом. – Но это не мы! – он снова закивал головой в сторону двери. – Ведь мы за вас – горой стоим!

– Да, да! – закричали черти со всех углов. – Стоим горой! Стояли, и всегда стоять будем!

Продолжая разыгрывать эту комедию при помощи подмигиваний, мимики и жестов, Тригуб спросил у бесов:

– А вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Откуда?! – закричали бесы с лицемерными ухмылками. – Мы и понятия не имеем!

При этом они поглядывали на двери и плутовато подмигивали начальнице. Тригуб же, с загадочным видом прикрывая губы ладошкой, шепнул Кривогорбатовой:

– Но поговаривают, что этой ночью какой-то дракон летал в апартаменты министра…

–…в твою рога мать… – Аида Иудовна зловеще вздохнула, наливаясь пунцовой яростью. – Ну, хорошо! Ладно… С этим я еще разберусь… Выясню, что это за умник-разумник такой мне в карман нагадил!

– Это Фаина Наумовна,– сказал Горелик. – Больше и некому. Ее рук дело.

– Да что ты такое плетешь, шут гороховый! – отозвалась Фаина Наумовна. – Совсем спьяна сбрендил?

– Да? А где ты была, в таком случае, этой ночью? Ну, отвечай!

В диалог вступил Маркович. Он заговорил спокойным рассудительным тоном, доказывая этим, что хотя и глух как тетерев – однако все отлично слышит, если хочет:

– А, по-моему, братцы, мы сейчас совсем не о том бакланим. С тюрьмы сбежал зэ-ка Конфеткин… И мы должны принять срочные меры к его задержанию. Вот о чем нам сейчас надо шурупать. А кто там нагадил в карман Аиде Иудовне, и каким образом он это сделал – это уже дело десятое; это Аида Иудовна выяснит и без нас.

– Да уж. Можете не сомневаться в этом! – Кривогорбатова застучала пальцем по столу. – И если окажется, что это кто-то из вас…

Горелик подскочил, как ужаленный.

– Вы только скажите мне – кто?! – он вскинул руки над головой Фаины Наумовны. – Вы только дайте команду: фас!

– Да дашь ты мне, в конце концов, довести свою мысль до конца? – недовольным голосом перебил его Маркович.

– А я что? Говори,– сказал Горелик, сдвигая плечами и усаживаясь на место. – Но только пусть эта змея подколодная знает – ее номер тут не пройдет.

– Ну, а уж твой-то – и подавно,– ответила змея подколодная.

– Ну, так вот,– продолжал Маркович. – Мы должны разработать план действий. Заманить Конфеткина в ловушку и (он сделал резкий взмах рукой, словно ловил муху в кулак) – захватить его!

– Но как?! – встряла змея подколодная. – Как это сделать? Легко сказать – заманить в ловушку, когда он уже на том берегу!

Маркович, с длинной многозначительной ухмылкой, поднял палец вверх:

– А это – уже совсем другой вопрос!

Из своего угла подал голос Абрам Моисеевич:

– Позвольте дать совет старому глупому цирику, который на этом деле уже собаку съел…

– Ну? – позволила Кривогорбатова.

Старый плут, выступивший, как мы помним, в роли провокатора при аресте Конфеткина в отеле Хеллувин, хитро заплющил левый глаз:

– Надо сделать ход конем!

Высказав сию глубокую мысль, мудрец самодовольно смолк. 

– Ну, и? – поторопила его Кривогорбатова.

– Так я ж и говорю,– разъяснил Абрам Моисеевич,– следует распустить слух о том, что медвежонок у нас! И когда Конфеткин, как последний болван, сунется сюда за ним из-за реки, мы подошлем к нему своего человечка, который и приведет его в засаду. Тут-то мы его и сцапаем! Как вам такая идейка?

Маркович почесал за ухом:

– Задумка неплохая… Но следует тщательно проработать детали. Если, понятно, Аида Иудовна не против.

– Нет,– проскрипела главная ведьма. – Не против. 

Уловив, в какую сторону подул ветер, Тригуб поспешил высказать свое мнение. Он крякнул, пригладил плешь и, кашлянув в кулак, сказал:

– Да, предложение дельное. Его стоит обмозговать…

– Но как мы убедим Конфеткина, что медвежонок у нас? – засомневалась Фаина Наумовна. – Тем более, если он уже перебазарил с мастером Тэном?

Маркович с хитроумной улыбкой поднял палец:

– А это – уже совсем…

Конец его фразы потонул в громком кудахтанье – самодовольном, язвительном и надменном:

– Ко-ко-ко-ко! При-дур-ки! Учишь вас, учишь… Остолопы хреновы. И что бы вы только без меня делали? Кретины!

– Какие картины? – спросил Маркович, сдвигая плечами.

– Не надо распускать никаких слухов! – ликовала Аида Иудовна.

– Как это? – опешили черти.

– А так! Я заранее все предусмотрела! И наживила наживку этому недоумку Конфеткину! Скоро он сам явится к нам, как миленький, и тут-то мы его и накроем! Иначе я – не я! Ко-ко-ко-ко!

Фаину Наумовну стало разбирать любопытство:

– И что же это за наживка такая, Аида Иудовна?

– Ко-ко! Наживка что надо! Ну-ка, кто отгадает с трех раз?

– Я – пас,– высказался премудрый Моисей Абрамович.

– Я тоже,– поспешил расписаться в своем скудоумии и острожный Тригуб, приглаживая рукой плешь и наклоняя голову так, чтобы казаться поменьше ростом. – Куда уж мне! Даже и пробовать не стану! – он отмахнулся ладошкой. – Все равно не отгадаю.

Аида Иудовна наслаждалась триумфом.

– Ну, кто еще?

Маркович придал сосредоточенное выражение своей тяжелой, осовевшей от пьянства роже и задал наиглупейший вопрос:

– А, может быть, у вас есть свои люди на том берегу?

Никаких людей у старой ведьмы в стране Вечной Юности, конечно, не было, и быть не могло – и все прекрасно это знали и понимали. И, тем не менее, Аида Иудовна решила напустить туману:

– Все может быть, все может статься… Ну, а сами-то мы, без чужой помощи – уже что, ни на что не годимся? Неужели не скумекаем, как нам объегорить этого молодца?

– Ну, если только вы научите нас уму разуму…– развел руками Тригуб, униженно склоняя плешивую голову.

– Ладно! – Кривогорбатова ухмыльнулась. – Так уж и быть, учитесь, пока я тут!

Она подошла к сейфу и достала из него плюшевого медвежонка. Старая ведьма подняла игрушку над головой:

– Видали?

– Так разве это медвежонок тот самый? – спросила Фаина Наумовна.

– Тот самый… – передразнила начальница. – Да откуда этому олуху знать, как выглядит настоящий медвежонок?

Черти одобрительно загудели:

– Да! Лихо сработано!

– Вот это – ход конем!

– Понятно,– кивнул и Тригуб, с умным видом поглаживая лысину и ничего не понимая. – Ловко придумано, черт побери!

– А как же Конфеткин узнает, что медвежонок в вашем сейфе? – спросила не в меру дотошная Фаина Наумовна.

Аида Иудовна обвела бесов триумфальным взглядом.

– Как узнает? Да он уже знает об этом!

– Да, ну! – вскричали бесы, корча изумленные рожи. – Откуда? Ведь он же на той стороне?!

– А это зачем? – Кривогорбатова постучала себя пальцем по лбу. – Чтобы тараканов разводить?

Она торжествовала.

– И как же вам удалось провернуть это дельце, Аида Иудовна? – спросил, подхалимничая, Горелик.

– Хо-хо! Я сразу поняла, что за птица попалась ко мне в сети! И, предвидя, что она попытается упорхнуть, на всякий случай расставила ей силки. Обрабатывая этого сопляка, я разыграла небольшую комедию и показала ему эту куклу: мол, вот из-за какой ерунды ты пошел на верную смерть.

– И он вам поверил?

– Безусловно!

– Так знаете, что я вам тогда скажу, Аида Иудовна?

– Что?

– Вы – гений сыска! – сказал Горелик.

– Да! Светлая голова! – согласно закивал и Абрам Моисеевич; он приложил руку к сердцу: – Уж на что я тертый в таких делах – но, честно скажу: я бы до этого в жизни не допер! Ведь это ж надо было все так точно просчитать! Так тонко проанализировать, предусмотреть, взвесить…

Теперь уже и самой госпоже Кривогорбатовой стало казаться, что именно так все и происходило. Что это именно ее интуиция, ее безошибочный расчет, а вовсе не злобная выходка, двигали ею, когда она показывала комиссару Конфеткину плюшевого Мишку…

Горелик потянул руку вверх:

– Аида Иудовна, а можно мне вставить свой пятачок?

– Ну?

– Так вот что я хотел вякнуть, Аида Иудовна. Теперь, благодаря вашему необычайному уму,– он постучал себя пальцем по виску,– вашей тонкой смекалке, можно считать, что Конфеткин у вас кармане. Но что, если ему снова удастся от нас улизнуть? Поэтому мы должны быть начеку. Так вот, у меня есть тетка…

– При чем тут твоя тетка? – ввязалась Фаина Наумовна.

Горелик махнул на нее рукой:

– Цыц, дура, не сбивай с панталыку! Да, так о чем я бакланил?

– О том, что у тебя есть тетка,– подсказал глухой Маркович.

– Ага! Так вот о чем я базарю. У меня есть тетка Алина. И у этой тетки Алины такая сила взгляда – вы просто не поверите! Стоит ей только взглянуть на корову – и та сразу же дохнет!

– Ну, так и что? – встряла змея подколодная. – И я так могу!

– Ближе к делу,– поторопил Маркович. – В чем тут фокус?

– Так я ж вам и толкую! Тетка Алина – ведьма самой высшей пробы! И у нее есть волшебная амфора, которая передается в нашем роду по наследству. Так вот, с помощью древних заклятий в нее можно заключить кого угодно. Время в той амфоре замедляется, и один день там тянется, как тысяча лет. Если Конфеткина посадить в эту амфору – он через три дня превратится в могучего джина и станет покорным рабом того, кто его освободит.

Услышав речи Горелика, Кривогорбатова переменилась в лице, и ее глаза вспыхнули алчным огнем. Тонко прочувствовав настроение начальства, Горелик продолжал:

– Ну, так как? Я мог бы перетереть со своей теткой на эту тему. Понятно, она загилит за свои услуги немалую цену – но, я считаю, дело стоит того. 

И тут, словно сам черт дернул Фаину Наумовну за язык:

– Да что ты пхнешься со своей теткой Алиной, словно дурень с писанной торбой? Мало у нас своего барахла? Весь склад уже завален всякими мазями, зельями, заколдованными зеркалами и прочим хламом. И вообще: что за шухер вы подняли из-за какого-то сопляка? Ну, сбежал! Ну, перешел реку! Па-думаешь! Большое дело! Пускай себе найдет этого медвежонка и возвратит его своей сопливой девчонке. Нам что с того? Мрак от этого никуда не исчезнет, он вечен!

– Что-о? – вопль негодования исторгся из груди госпожи Кривогорбатовой. – Что ты сказала?! А ну, повтори!

Аида Иудовна, грохнув кулаком по столу, стала медленно всплывать со стула, дрожа от ярости, колеблясь и вырастая до потолка на глазах устрашенных бесов.

– Да ты ваабще соображаешь своим пустым качаном, о чем тут бакланишь, а? Я! Лично я похитила у девчонки этого медвежонка! А почему? Да потому, что эта игрушка для нее дороже всех сокровищ мира! Это – подарок ее матери! Понимаешь? Я самолично вырвала его из ее детских рук. Я заставила ее страдать! Страдать! Страдать! А теперь мы позволим Конфеткину взять, и вернуть ей его, так, что ли? Распишемся в своей беспомощности? Заявим на всю бездну, что мы бессильны перед этим пацаном? И пусть восторжествует справедливость! Пусть ликуют силы света, твою рога мать… Так зачем мы тогда вообще живем на этой планете? Чтобы творить благие дела, служа Богу?

Ее лицо исказилось от гнева:

– Ну, что ж, давайте, давайте тогда начнем бить поклоны господу Богу! Давайте признаем, что мы – мразь, прах, грязь под ногами создателя, а Он – наш повелитель, наш господин! – ее голос перешел на безумный свистящий визг. – И запоем все вместе счастливыми голосами: «Аллилуйя!» Ну, что же вы не поете: «Аллилуйя!» Пойте, пойте: «Аллилуйя!» Воздадим хвалу отцу нашему небесному за то, что он нас породил! За то, что создал нас такими уродцами, такими подлыми тварями, за то, что его любимчики живут в лучезарной стране Света на всем готовеньком, а мы – ублюдки, недоноски, злобные твари, по его божьей милости, сидим в этой проклятой дыре! Ну, что ж вы не поете «Аллилуйя?» Что ж вы не радуетесь вместе со мной? 

Кривогорбатова в бешенстве заскрежетала зубами.

– Молчите? А что? Давайте! Давайте отдадим девчонке ее игрушку! Пусть порадуется! Пусть будет счастлива! И весь подлунный мир пусть наполняет детский смех! А мы протянем руки к Богу, мы преклоним перед ним колени, падем перед ним ниц, и станем молить у него прошение за все наши прегрешения! Так, что ли? А? Ну, что ж… давайте капитулируем и признаем свое поражение! Кто за?

Старая ведьма в ярости вскинула руку вверх и обвела своих цириков злобными волчьими глазами. Фаина Наумовна, с перепуганной рожей, пошла на попятный:

– Аида Иудовна, ведь я ж не о том хотела сказать…

– Ах, не о том? А я – о том! Чем ты подпитыватся будешь, моралистка пустоголовая? Эмоциями правды и любви? Силы света уже и без того проникают в самые потаенные уголки мрака! Вы полюбуйтесь только, что твориться в нашем Созвездии! Какой-то недоношенный пацан, желая помочь бедной девчонке, пренебрег собственной жизнью и полез к черту на рога… причем бескорыстно!

– Ну, ничего, мы его тут тормознем,– заверил Абрам Моисеевич, пытаясь потушить вспышку начальницы. – Не обращайте внимания на эту недотепу.

– А если так и дальше пойдет? – гремела госпожа Кривогорбатова, пылая лютой ненавистью. – Если божий свет зальет весь наш мир? И восторжествует Добро, Любовь, Справедливость? И обнажатся все наши дела? И мы предстанем в божьем свете, на всеобщее обозрение, во всей своей наготе – такими, какими мы есть на самом деле: мерзкими, отвратительными карликами, злобными уродцами?!

– Пошла вон! – гаркнул Горелик и злобно толкнул Фаину Наумовну в плечо. – Вон отсюда, вонючка болотная, тебе говорят! С глаз долой! Здесь решаются дела политические, государственной важности! Мы тут ломаем голову, как заманить комиссара в ловушку и заключить его в заколдованную амфору, а ты только воду баламутишь. Не понимаешь политического момента, дура тупорылая!

– Ну, так давайте! Давайте позволим, чтобы какой-то там сопляк утер всей нашей рати нос! Давайте признаем свое бессилие! – клокотала госпожа Кривогорбатова, раздуваясь от злобы.

Горелик пхнул змею подколодную в бок:

– Ну, что сидишь, гиль криволапая? Пошла вон отсюда! Вон, тебе говорят!

Продолжение

Опубликовано в категории: Проза / Повести и романы / Сказки для взрослых
8-02-2016, 21:06

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.