— Алька, Егорка тащите дневники! Будем
решать важнейший вопрос! Приглашать на
Новый год Деда Мороза или пусть летит
себе, по добру, по здорову? — Полина
Марковна или просто Ба, демонстративно
водрузила на нос чиненные, перечиненные
очки (сколь уж раз предлагали заказать
новые, но она ни в какую. «Привыкла к
этим. А на сэкономленные деньги лучше
внуков побалую!»). Сын и доча, с явной
неохотой и насупившись, полезли в ранцы.
Опасаться им было нечего. Не отличники,
конечно, на как говорится — твёрдые
хорошисты.
— По географии — четыре? Отец! Ты это
безобразие видел? — Бабуля демонстративно
протянула мне journal*. И обратилась к детям.
— Потомки! Как будете сие безобразие
объяснять?
— Училка материал, того. Не интересно!
— Егорка выступил вперёд, по-мужски
заслоняя собой сестру. — Только картинки
показывает. Даже киношку ни разу не
включила.
Бабуля закрыла итоговые ведомости и
вернула дневники. С минуту сидела молча.
Потом молвила. — В моё время, После
страшной войны, учитель на школьной
доске мелом сам контуры стран рисовал!
Да на залатанном глобусе их показывал.
И ведь добился свого. Запомнила,
крепко-накрепко, где стана Скандинавия
находится. Правда, за всю жизнь в тамошних
заграницах так побывать и не довелось.
— Это не страна, а историко-культурный
регион на севере Европы, охватывающий
Скандинавский полуостров — вставила
«пять копеек» Алька.
— И ещё там Ютландия и прилегающие
острова — дополнил Егорка.
— Ишь, грамотеи выискались? Родну бабушку
перебивать горазды! Тогда в полугодии
почему тако четвёрочное безобразие
творится? Надо шепнуть Деду Морозу —
парировала Полина Марковна, почему-то
повернувшись ко мне. — Помнится, этот
старец в тех северных районах обитает?
Вот пусть и поможет подтянуть успеваемость
некоторых, плохо воспитанных, деток. Не
будем показывать пальцами.
Январь 2008 года
Ура! Ура! И ещё раз ура! На Новый год «Седобородый» положил под ёлку не
банальные машинки и куклы, а три ярких
книжечки. В коих, аж на двух языках
сообщалось. «Некто, с именами Алька,
Егорка и их папа отправляются в
путешествие! В дальние страны! А именно
через Финляндию, в Швецию. Дабы не по
картинкам и фильмам, а собственными
глазами посмотреть, что у них там и как!»
***
Только в порту финского города Турку я
сообразил, что билеты на огромный паром,
следующий в Стокгольм, в спешке были
куплены без включённого ужина и завтрака.
Для меня поголодать пол суток — не
проблема. Но дети. Целый день носились
по Хельсинки, потом спали в тёплом и
уютном автобусе. Напрочь позабыв, что
в мире существует питательная субстанция,
именуемая едой. (Пара бутербродов с
вкуснейшей рыбой — не в счёт).
— can I purchase on the ship. Oh, sorry. I wanted to tell you if
you can pay for dinner and breakfast directly at (Могу ли
приобрести на корабле. Ой, извините. Я
хотел сказать, можно ли рассчитаться
за ужин и завтрак прямо на..)- Вспоминая
английские слова, попытался я поведать
о проблеме дородной женщине, проверяющей
наличие посадочных талонов.
— Муж-чи-на! Не-мо-роч-те го-лову! — С
сильным прибалтийским акцентом ответила
та. — Мож-но! Это же! Ев-ро-па! Двд-цать
эв-ро за вас и по дэ-ся-ть за каж-до-го
кин-де-ра. В то ок-но. И не за-дер-живай-тэ
оче-редь. — Как то, по-советски быстро,
решила она проблему. Всем корпусом
подталкивая нашу команду вперёд.
***
Вы видели, чтобы из футбольного поля
сварганили ресторан? Да ещё и
самообслуживания? Я — да! Всё пространство,
от одного борта до другого занимала
еда! Три! Нет, пять десятков огромных
лотков, с салатами. И столько же с мясными
и рыбными деликатесами. Но мой намётанный
глаз упёрся в сверкающую бадью. И очи
тут же отказались пялится на что-то
другое! В сосуде, переливаясь оттенками
красного цвета, возлежала её высочество
— икра! В это невозможно поверить, но
каждый желающий мог подойти и безнаказанно
«хапнуть» сколько душе угодно. Моей
было угодно завладеть таким количеством,
которое сразу бы (конечно, по нашим
расценкам!) окупило сорок евро, потраченные
на приобретение входных билетов, в это
царство обжорства!
Знаете, как местные жители лопают красную
икру? Не так, как русские. Для них рыбьи
яйца — никакой не деликатес, а повседневное
кушанье. Скандинавы называют сие блюдо
— Мяти. И продают в любой точке общепита.
Икру (банально!) смешивают с тёртым сырым
и нарезанным луком, после чего заправляют
густой сметаной. (И вовсе на бррр! Сам
попробовал. Вкусно!).
***
Пока мужская половина нашей семьи
наслаждалась разнообразнейшими первыми
и вторыми блюдами, женская часть, то
бишь Алька исчезла! Совсем!
Первым местом, куда я помчался (наказав
сыну и шагу не делать из рая Винни пуха
и Пятачка) был магазин Дьюти Фри (То бишь
— беспошлинная торговля в нейтральных
водах). Там имелось много чего, но дочи
— не было. На верхних палубах, с панорамным
видом на море — тоже. В каюте — аналогично!
Оставалось одно. Срочно искать капитанскую
рубку и заказывать объявление на всех
языках. Мол, пропала русская девочка,
по имени Аля. Одета. Только вот где
отыскать этот заветный капитанский
мостик. И поймёт ли кэп мой английский,
на базе советской высшей школы? Прежде,
чем отважится на такое, решил надёжно
спрятать оставшееся. То есть — сынулю.
Запереть чадо в каюте. Егорка не
сопротивлялся. Поскольку, после обильного
угощения, сил ворочать языком не осталось.
Пацан молча указал пальцем в сторону
ещё одного, не исследованного зала. С
интригующей надписью над входом.
«Dessert».
***
Моё, перепачканное множеством кремов,
сокровище — обитало именно там! Алька
печально сидела за дальним столиком, в
окружении несметного количества
недоеденных пирожных и прочих сладостей.
Стокгольм. Рабочее общежитие
автозавода. Спешно превращённое в
туристическую гостиницу
— Детвора, есть два варианта нашего
дальнейшего время препровождения.
Первое. Встаём ни свет ни заря и
отправляемся за триста км, в логово, то
есть я хотел сказать в жилище Санта-клауса.
А затем, вечером, столько же километров
едем обратно. Второе. Хорошенько
выспавшись и плотно позавтракав,
отправляемся изучать столицу королевства
Швеция. И может даже увидим настоящего
короля или на худой конец королеву.
Голосуем. Кто за первое предложение.
Решено единогласно. Садимся на электричку
и... — договорить не успел. Дети спали.
Дружно посапывая носами.
Полдень. Центр города
— Мы хотим есть. — Алька дёрнула за
рукав брата, который никогда в жизни,
самостоятельно, такой фразы не произнёс
бы.
— Но мы же в знаменитом музее имени
самого основателя главной премии! Здесь
столько интересного! Вот например...
Дочь не дослушала. Она упорно тащила
меня в сторону вкусно пахнущей двери с
табличкой "Кафе в музее Нобеля”.
— Вы знаете! Тут каждый стул подписан
лично лауреатом. Не желаете убедиться?
— Официант лучился, как только что
изготовленная, нобелевская медаль.
***
Вкушали мы неповторимое нобелевское
мороженое. На что-то, более существенное,
у финансового директора (то бишь меня)
«тугриков» не хватило. Ибо цены в этой
точке общепита рассчитаны исключительно
на обладателей знаменитой премии!
Месяц спустя
Дочь, подпрыгивая от радости, торжественно
раскрыла дневник и продемонстрировала
бабушке «пяху» по географии.- Это за
Африку. После чего повернулась ко мне
и выпалила на одном дыхании — Пап! А как
ты относишься к Занзибару и к Танзании
в целом?
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы...
Машинально процитировал я классика, думая о деде Морозе. «Вот интересно? А
летом он турпутёвки, под деревом, часом,
не оставляет?»
* — дневники (Анг)