Действующие лица этого произведения вымышленные, любое совпадение имён с реальностью являются случайностью.
Начало
двадцатого века. Российская империя.
Санкт-Петербург.
Заслышав
шаги возле двери, мальчишка поспешно
выключил фонарик, сунул книжку под
подушку и укрылся с головой.
Спустя
минуту в детскую вошла мать. Подобрала
оброненный фонарь. Прошептала: «Негодный
мальчишка. Ну, что с ним делать? Ведь
испортит же глаза этаким чтением».
Поправила одеяло, прислушалась к ровному
дыханию сына и тихонько, чтобы не
потревожить сон, вышла.
А
Вячеславу снилась его будущая редакция.
Толпа рекламодателей перебивая друг
друга уговаривали владельца опубликовать
в журнале «Роскошная жизнь» фотографии
и описание именно их усадьбы и дома.
***
Вступив
во взрослую жизнь, юный Вячеслав Клымов
с азартом принялся за осуществление
мечты. Искал спонсоров для будущего
журнала. Убеждал, что никто из состоятельных
людей не откажется от покупки пары-тройки
десятков экземпляров издания, в котором
подробно описаны их роскошные хоромы,
опубликованы фотографии особняков,
комнат и каминов, сделанные лучшими
специалистами.
Не
сразу, но дело пошло. Журнал стал
популярным в высшем обществе. Немалую
роль в этом сыграла реклама автомобилей.
Богатые люди начала прошлого века желали
побыстрее обзавестись собственной
дорогостоящей «игрушкой». Не стали
исключением и члены царской фамилии.
Главный редактор «Роскошной жизни» был
вхож в дом великого князя Андрея
Владимировича. Того самого, женатого
на легендарной Матильде Кшесинской.
1914
год. Петроград
—
Отдаю должное Вашему безупречному
вкусу.
Вячеслав
Клымов подошёл к окну и рассматривал
на свет рюмку, наполненную дорогим
французским коньяком.
—
Подарок от союзников. Презент. Сейчас
готовим отряд наших славных воинов для
отправки во Францию. Будут сражаться
там бок о бок с тамошними «красноштанниками»,
— князь ткнул пальцем в бутылку «Камю».
—
Позвольте мне, гражданскому человеку,
высказаться на тему наших неудач на
фронте. Так сказать, взгляд со стороны.
Главред
сделал глоток и поставил рюмку на
подоконник.
—
Валяйте. Это даже интересно.
—
Враги передвигаются сплошь на мотоциклах
и автомобилях. Наша же армия по старинке
тащит пушки и пулемёты на убогих лошадках,
реквизированных, по случаю войны в
близлежащих деревушках. Войску
катастрофически не хватает грузовиков.
И я могу незамедлительно договориться
об их поставке в нужном количестве
прямиком из Североамериканских штатов.
—
О как! Вот уж не думал, что господина
Клымова интересует что-то не касаемое
издательской деятельности.
На
лице гостя появилось обидное выражение.
—
Я, как и Вы, князь, патриот и желаю
скорейшей победы русскому оружию.
—
Ну, полно те, — перебил Романов. —
Непременно поговорю с министрами.
Уверяю, ваше предложение не залежится
в долгом ящике.
***
Просьбу
великого князя трудно не выполнить.
Действительно, грузовые автомобили были
в русской армии в дефиците.
Клымов
не подкачал. В Америке смог добиться
того, чтобы крупный заказ для воюющей
России был исполнен в первую очередь.
Транспортные суда направились в сторону
Владивостока.
Однако
коммерсант не последовал за ними. Остался
за океаном и продолжил сотрудничество
с автомобильной корпорацией.
Январь
1917 года. США. Детройт, штат Мичиган. Офис
главы автомобильного концерна
—
Вы — коммерсант, я тоже. Ваши заводы
изготавливают превосходную продукцию.
Я нахожу надёжных и платёжеспособных
покупателей. Согласитесь, мы нужны друг
другу.
Хозяин
шикарного кабинета нехотя положил
недокуренную сигару в изящную пепельницу
и кивнул.
Клымов
продолжил монолог.
—
Как и труд любого человека, мои потуги
должны быть достойно вознаграждены.
—
Вячеслав Парамонович, не тратьте время.
Назовите сумму.
—
Семьсот пятьдесят тысяч долларов.
—
Однако! Никто в североамериканских
штатах не получал такой гонорар за
банальное посредничество. Вы — нахал!
—
В таком случае, сами назовите сумму, в
которую оцениваете мой труд! — горячился
посетитель.
—
Двести пятьдесят тысяч! И ни цента
больше!
—
Это унизительно, но я согласен. Так как
надеюсь на долговременное сотрудничество
с вашей фирмой. Деньги прошу перевести
не в Россию, а в надёжный швейцарский
банк.
—
Как скажите. Но Российская империя всё
ещё воюет с Германией. Предлагаю
означенную сумму депонировать здесь,
в качестве задатка по новому контракту.
Или Вы не собираетесь возвращаться на
Родину? — хозяин кабинета посмотрел в
глаза гостя, ища там ответа на вопрос.
—
В Петрограде банальный рябчик в ресторане
за годы войны подорожал как минимум
вдвое. А в Альпийской республике цены
не изменились ни на фунт. Над предложением
я подумаю. Позже. А сейчас разрешите
откланяться. — Вячеслав Парамонович
поднялся с места. — Дела.
***
В
революционную Россию удачливый
предприниматель не вернулся. Осел в
поверженной Германии. Купил в окрестностях
Берлина особнячок с садом. Женился на
секретарше, красавице Бетте, и занялся
любимым издательским делом. Печатал
других и публиковал книги собственного
сочинения. Стал популярным автором,
правда, в соседней стране, во Франции.
Эмигранты из России с удовольствием
покупали или брали в знаменитой Парижской
Тургеневской библиотеке его книги.
Жизнь
удалась. Но Клымову хотелось большего.
Предпринимательская жилка никак не
желала оставить его в покое.
Двадцатые
годы прошлого века. Берлин. Офис большой
кредитной организации.
—
Гер Клымов, если я не ошибаюсь, руководитель
советского банка, господин Ройземанан,
не только ваш соотечественник, но и
хороший знакомый. — управляющий был
сама любезность.
—
Допустим, — неохотно ответил Вячеслав
Парамонович.
—
Для вас, наверное, тоже доходят слухи,
что нынешнее руководство России регулярно
приобретает в Европейских странах
товары и оборудование в кредит. И набрало
уже столько, что, вероятно, не сможет
рассчитаться по векселям.
—
Подобные слухи распространяют эмигранты.
На сколько мне известно, Советы
платёжеспособны.
—
Отвечаете за эти слова? Ваш знакомый
взял у нас кредит. Более чем солидный.
В
голове Клымова одна мысль сменяла
другую.
—
Советам меньше всего нужны международные
скандалы. Им архиважно устанавливать
дипотношения со странами Европы и
Америки. Значит, последнее продадут, но
по векселям расплатятся.
—
Конечно, положение бывшей Родины
отчаянное. Полностью согласен. Но я
готов оказать помощь Германии, милостиво
приютившей меня в трудное время, — вслух
произнёс гость.
—
Каким образом?
—
Выкуплю их векселя, — а потом наклонился
к уху директора и прошептал: — Но с
дисконтом. Я же рискую и очень. Предлагаю
тридцать процентов от номинала.
«Грабёж
средь бела дня, — размышлял управляющий.
— Отказать и немедленно. А вдруг этого
Ройземана снимут с должности и отправят
в Сибирь, на лесоповал. Или того хуже —
расстреляют. Что тогда?» Вслух же
произнёс:
—
Этот вопрос я один не решаю. Такое в
компетенции только Совета директоров.
***
Неделю
спустя сделка состоялась. А через полгода
Министерство финансов Советского Союза
выполнила принятые на себя обязательства,
и Климов из богатого человека превратился
в более чем состоятельного.
Двенадцать
лет спустя
—
Дорогой сосед, — солидный бюргер в
новом, с иголочки, мундире со свастикой
на груди подлил Клымову шнапса. — Мы с
Вами жили душа в душу больше десятка
лет. А по сему я предлагаю по-хорошему
продать мне это жилище.
Он
обвёл руками просторную гостиную большой
виллы.
—
Не понял? - Вячеслав Парамонович резко
отодвинул от себя рюмку. — С какой стати?
—
А с такой, что к власти пришли мы. Люди
из народа. Если на Вашей бывшей Родине
солдаты и матросы такие хоромы банально
экспроприируют, то Фюреру не грех
позаимствовать их опыт.
—
Это Вы из народа? — возмутился Клымов.
— Позволю себе напомнить, что соседний
особнячок размерами никак не уступает
этому.
—
Согласен. Но у меня жена чистокровная
арийка! Не еврейка, как Ваша! Следовательно...
—
Понял — перебил его писатель. Но у меня
большое хозяйство. Куры, хрюшки,
обстановка, посуда, книги.
—
С этим помогу. По-соседски, — гость
опрокинул стопку шнапса. — Выбью вагон.
Отправитесь с комфортом. Это барахло
великому Рейху без надобности. Только
не возвращайтесь в Советский Союз.
Отберут подчистую. Прямо на вокзале.
Ха! Ха! Там с этим гораздо строже, чем в
Германии. Всё народное. Никакой частной
собственности на лопаты и грабли. Ха!
Ха!
***
В
отдельном товарном вагоне, готовящемся
к отправке в Париж, кудахтали куры,
хрюкали свиньи, гоготали гуси. Каждая
особь в отдельной добротной клетке.
—
До чего же жадный этот русский! —
переговаривались между собой вокзальные
носильщики. — Хорошо, хоть помёт не
вывозит.
К
ним подошёл Клымов и разговор смолк.
—
Получите причитающиеся, — протянул
бригадиру пачку купюр. — Сдачи не надо.
Это на выпивку и за труд.
Не
оборачиваясь, он поспешил к роскошному
автомобилю, из багажника которого
также доносилось разноголосое кудахтанье.
Франция.
Городок Шату. Близ Парижа
—
Не думала, что буду жить в покоях ранее
принадлежавших самой Мате Хари и Максу
Линдеру.
Бетта
подошла к окну и смотрела на протекающую
неподалёку Сену.
—
Дорогая, оставь, пожалуйста, лирику.
Достань побыстрее из походной сумки
слабительное и скорми лекарство нашей
живности. Сейчас самое время.
***
Вечером
чета Клымовых любовалась бриллиантами,
рубинами и изумрудами, благополучно
миновавшими строгую немецкую таможню
в желудках домашних животных и птиц.
***
В
Шату зачастили эмигранты. Хлебосольный
Вячеслав Парамонович с супругой принимали
всех. Усаживали за стол, обильно,
по-русски, угощали. Но итог этих посиделок
был одинаков.
—
Денег не дам. Всё в деле. Бизнес, как
бездонная бочка. Сколько ни вкладывай,
всё мало.
Осень
1945 года. Франция, Париж. Советская миссия
На
стол генерала дежурный офицер положил
толстую папку.
—
Список эмигрантов. Как Вы просили.
Подлежат депортации и суду на территории
СССР. Обратите внимание на вот эту
фамилию. Я её специально подчеркнул.
Хозяин
кабинета прочёл и тут же попросил
устроить связь с Москвой.
—
Так точно. Понял. Есть оставить в покое,
— машинально генерал встал и стоял по
стойке смирно. — Оказывал финансовую
и иную помощь Советскому союзу! Конечно,
полное содействие, если обратится.
***
Вячеслав
Парамонович Клымов не обратился. Продал
бизнес, почти ослеп. Сказалась давнишняя
привычка детства читать с фонариком
под одеялом. Прожил девяносто лет и
нашёл упокоение на русской части местного
кладбища.
Март
2020 года. Краснодар. Самоизоляция.
Кавид-19
Супруга
захлопнула книгу.
—
Что не говори, но в этом заточении есть
плюс. Нашлось время прочитать Булгаковский
«Бег». Фильм несколько раз смотрела, а
вот сесть за книгу получилось только
сейчас. Как писал! Классик! Один Парамон
Ильич чего стоит.
—
А ты знаешь, что у Парамоши в жизни был
реальный прототип?
—
Да неужто. И как его звали?
—
Пойдём на кухню. Заварим нашего любимого
зелёного «девяносто пятого», и я поведаю,
что знаю.