АВТОРИЗАЦИЯ

САЙТ НИКОЛАЯ ДОВГАЯ

НОВОЕ СЛОВО, авторский сайт Николая Ивановича Довгая

ПОПУЛЯРНЫЕ НОВОСТИ

МЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

Наш сайт на facebook
Сайт Планета Писателей в Однокласниках

ДРУЖЕСТВЕННЫЕ САЙТЫ

 КАЛЕНДАРЬ НОВОСТЕЙ

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

НАШ АРХИВ

Сентябрь 2023 (1)
Август 2023 (1)
Сентябрь 2022 (3)
Август 2022 (5)
Июль 2022 (1)
Июнь 2022 (4)

РЕКОМЕНДОВАННОЕ

Просмотров: 3 642

Дело об исчезновении Буратино, продолжение 1

Николай Довгай


Лирический актер ПьероЛирический актер Пьеро

Глава девятая
След Буратино

Выйдя из коморки Джезеппе, комиссар направился к папе Карло, но того дома не оказалось, и он решил зайти к нему в другой раз. Сейчас же самым разумным было возвратиться во Дворец Правосудия. Возможно, там его уже ждала какая-то информация о Буратино.

Однако не успел комиссар выйти на развилку улицы, как подвергся неожиданному нападению. Из-под черного камня выползла змея и стремительно набросилась на него. Конфеткин проявил отменную реакцию: он молниеносно выхватил из кармана плаща волшебную дудочку и заиграл на ней веселую мелодию.

Змея запрыгнула на камень, начала выгибаться, раздуваясь и тяжело дыша, пока не превратилась в омерзительную старуху.

– Пощади, комиссар! – закричала старуха, отплясывая на камне. – Сжалься надо мной! Ох! Ох! Мочи нету! Сейчас сердце лопнет! Молю тебя, прекрати!

Комиссар отнял волшебную дудочку от губ и погрозил ведьме пальцем. Обессиленная старуха сникла, обернулась змеей и уползла в свою нору.

Итак, на этот раз орудием злых демонов тьмы выступила змея, принявшая обличье злобной старухи. Как и при расследовании почти любого дела, бесы снова не давали Конфеткину покоя. Теперь они уже не отступятся от него, и будут вредить до самого конца расследования. Тем паче, что ареной битвы сил света и тьмы являлся невинный ребенок. Но комиссар знал также и то, что, несмотря на все злые чары, сумеет одолеть их препоны, так как правда была на его стороне.

Через пятнадцать минут скорой ходьбы Конфеткин был уже во Дворце Правосудия. Едва он поднялся к себе в кабинет, как затрещал телефон. Комиссар поднял трубку, даже не сняв плаща.

– Алло, шеф! – раздался возбужденный голос Сластены. – Мы напали на след!

Конфеткин слегка отодвинул трубку от уха. Ему показалось, что он ощущает у своей щеки жаркое дыхание инспектора.

– Где ты находишься? – спросил комиссар.

– У театра кукол синьора Карабаса Барабаса! Я звоню вам из телефона-автомата, шеф! Это тут рядом, на углу. Мы раскопали важного свидетеля! Как и всегда, вы оказались правы: Буратино не смог равнодушно пройти мимо театра кукол. Он свернул туда по пути в школу, продал одному мальчишке свой букварь за четыре сольдо, купил билет и пошел на представление. Затем его видели на сцене. Во время интермедии «33 пощечины» он выскочил на подмостки и стал танцевать с актерами стильный танец «Птичка-полька». Но тут появился директор театра, синьор Карабас Барабас и уволок Буратино за кулисы, после чего представление возобновилось! Да, вот еще что, шеф! Во время спектакля Буратино сидел в первом ряду!

Он умолк, давая время Конфеткину осмыслить информацию. Но, впрочем, не надолго:

– Какие будут указания, комиссар? Доставить к вам мальчишку, купившего букварь у Буратино?

– Не стоит.

– А что с ним делать?

– Отпусти его.

– А вы подъедете, шеф?

Конфеткин пожевал губами:

– Ммм… Пока не знаю.

– А что делать нам?

– Пока оставайтесь на месте… Впрочем…

У комиссара мелькнула одна мысль.

– Жди меня у кукольного театра, а Бублик пусть возвращается сюда. Передай-ка ему трубку.

Через секунду возле уха комиссара раздался сухой надтреснутый голос второго инспектора:

– Я на проводе, шеф.

– Вот что, сынок, давай-ка, двигай сюда. Поглядишь тут в нашей картотеке, есть ли у нас что-нибудь на кота Базилио и лису Алису. К моему приходу постарайся разузнать о них всю подноготную.

– Будет сделано, шеф.

Комиссар положил трубку и спустился в вестибюль. На этот раз он решил воспользоваться своим служебным самокатом. По дороге он подумал о том, что следовало бы еще разок зайти к старому шарманщику и осмотреться на месте. Предметы обихода, обстановка, вся атмосфера жилища, могли сказать очень много о его хозяине и натолкнуть на какую-нибудь дельную мысль.

Подъехав к театру кукол, Конфеткин поставил свой старенький, видавший виды самокат у тротуара, и к нему тут же устремился нервный худощавый человек в куртке стального цвета. На голове у него была спортивная вязаная шапочка, а на ногах – грязные кеды.

– Мы рады приветствовать вас на нашей платной автостоянке! – хищно осклабился человек в кедах.

– Какой такой платной автостоянке? – проворчал комиссар.

Он огляделся по сторонам, но ничего, кроме кривой улицы, усеянной рытвинами и колдобинами, не увидел. Неподалеку, посреди дороги, зиял водопроводный колодец без крышки люка. Из колодца торчала корявая палка с грязной тряпкой.

– Здесь платная автостоянка, сэр! – возвысил голос сборщик платежей. – Извольте заплатить два сольдо!

Комиссар усмехнулся:

– Но что-то я не вижу здесь никакой автостоянки.

– Да вот же она,– и человек в кедах указал отогнутым пальцем себе за спину. – Видите знак?

Конфеткин посмотрел в указанном направлении. Действительно, там стоял знак: серый круг, на котором была изображена рука с протянутой ладонью. В нее падали монеты.

«Что-то тут не так,– подумал Конфеткин. – Надо бы разобраться с этим типом».

Он пошарил рукой в кармане.

– А на что идут деньги от сборов?

Сборщик налогов с готовностью пояснил:

– На ремонт дороги.

Комиссар вынул из кармана свой жетон и показал его человеку в кедах:

– Комиссар Конфеткин из криминальной полиции. Покажите-ка мне вашу лицензию, дружище.

Лицо сборщика податей вытянулось.

– Одну минутку, я сейчас вернусь,– заюлил он. – Кажется, меня зовет директор…

Он затрусил от Конфеткина прочь. Комиссар с озорным блеском в глазах наблюдал, как аферист поспешно нырнул в ближайший переулок. Оставив самокат у обочины, Конфеткин двинулся к разноцветному шатру театра. Инспектор Сластена уже поджидал его у входа.

– Пойдем-ка со мной, старина.

Они вошли в шатер через служебный ход.

За кулисами стоял невообразимый гам, повсюду сновали куклы: собака с черными бусинками глаз, леший, ведьма, дикие гуси, фокусник в высоком колпаке со звездами, король и королева…

– Уважаемый, не подскажете ли, как пройти к директору театра? – обратился Конфеткин к проходившему мимо королю.

Король величественно приосанился, скрестил руки на груди и открыл рот для королевского ответа, но тут в разговор вклинилась королева:

– Карабас Барабас-то? Идемте, я вас проведу.

Король так и остался стоять с открытым ртом.

Его царственная супруга подвела комиссара к кабинету директора, и Конфеткин постучал в дверь.

 

Глава десятая
Синьор Карабас Барабас

– Ну, кого там еще черти несут? – злобно зарычал Карабас Барабас.

Он сидел в широком кожаном кресле у пылающего камина и ковырялся вилкой в зубах.

Дверь открылась, и он увидел молодого человека, в шляпе и длинном темном плаще. За ним, как тень, следовал пухлый краснощекий парнишка.

– Комиссар Конфеткин из Дворца правосудия,– представился вошедший. – А это – мой помощник.

Сластена замер у порога в довольно эффектной позе: ноги – на ширине плеч, грудь выпячена колесом, а руки заложены за спину. Невозмутимый взгляд устремлен поверх головы доктора кукольных наук.

– Рад! Очень рад! – залебезил директор. – Какая высокая честь! Проходите, проходите, присаживайтесь, господа!

Он сделал радушный жест. Комиссар неторопливо опустился на стул, бросил за щеку леденец и закинул нога на ногу.

– Мне хотелось бы обсудить с вами одно дело. Если вы, конечно, не против.

– Нет, нет! Что вы! Что вы! – замахал руками директор театра, изображая на своем лице бурную радость. – Ни в коем случае! Напротив, всегда, всегда рад услужить многоуважаемым органам правосудия!

– Вот и отлично,– сказал комиссар. – Меня интересует некто по имени Буратино. Вам что-то известно о нем?

– Буратино, Буратино… – забормотал Карабас Барабас, закатывая глаза и задумчиво почесывая бороду. – Нет, что-то не припоминаю.

– Ну, как же. Худощавый, в коротких штанишках, с острым носом,– напомнил комиссар. – На голове – колпачок с кисточкой. Во вторник он был у вас на представлении, затем его видели на сцене во время интермедии 33 пощечины. После чего, на глазах многочисленных зрителей, он был унесен вами за кулисы. Все это будет не так уж трудно доказать в суде.

– Ах, да! Да, да! – Карабас Барабас хлопнул себя ладонью по лбу. – Вы знаете, теперь я, кажется, припоминаю! Действительно, этот юнец выскочил на сцену во время спектакля и едва не сорвал представление! Пришлось убрать его за кулисы.

– Этим дело и ограничилось?

– Ну… знаете ли… пришлось сделать этому озорнику небольшое внушение,– смущенно развел руки доктор кукольных наук. – Объяснить ему, что так не подобает вести себя в театре. Но, когда выяснилось, что мальчик почти сирота, я растрогался чуть не до слез…

Карабас Барабас потупил взгляд и нервно затеребил кончик носа.

– Знаете, комиссар, ведь внешность иногда бывает обманчива… По мне, может быть, этого и не скажешь, но порою я бываю очень сентиментален… (синьор Карабас Барабас всхлипнул). Конечно, иной раз приходится делать вид, что ты суров – надо же как-то держать в узде всю эту актерскую братию… Но когда малыш рассказал мне, что живет в коморке старого больного шарманщика Карло… (Карабас Барабас вновь всхлипнул) Что он – единственная опора в его нелегкой жизни… На меня что-то накатило. Вспомнил свое босоногое детство… Старенького отца… И до того умилился! (тут директор чхнул с такой силой, что с гвоздя на стене упала сковорода) Вы знаете, комиссар, в нашей профессии приходится и самому быть в глубине души ребенком. Поэтому я обласкал Буратино, как мог, обогрел его, обсушил на гвоздике… И, хотя поначалу был чертовски зол на него, в конце концов дал ему 5 золотых монет для его старенького отца. А затем отпустил на все четыре стороны. Вот и вся история, комиссар.

– И вам больше нечего добавить к сказанному?

– Абсолютно.

– Если не ошибаюсь, недавно вы поместили объявление в «Тарабарских ведомостях» об исчезновении одной из ваших актрис по имени Мальвина?

– Поместил, поместил! И даже посулил щедрое вознаграждение тому, кто укажет ее местонахождение.

– Это что-нибудь дало?

– К сожалению, нет.

– Как вы полагаете, что с ней могло произойти?

– Вероятно, сбежала с каким-нибудь вертопрахом. Я уже давно подозревал, что она водит шашни с одним из моих лирических актеров.

– А, может быть, с ней дурно обращались?

Пока комиссар бил вслепую. Директор почесал бороду.

– Не думаю. Конечно, в актерской среде в ходу всякие колкие шуточки. Но чтобы из-за этого убегать...

– Не было ли между вами и Мальвиной каких-либо трений?

– И как вы могли подумать такое о, Боже мой! – Карабас Барабас воздел руки над головой. – О, Боже мой, комиссар! Да ведь я для своих кукол – все равно, что отец родной. Уверяю вас, у нас были самые сердечные отношения!

Он достал из кармана штанов большой платок и стал утирать им глаза. Конфеткин поднялся со стула.

– Что ж, благодарю.

Доктор кукольных наук отнял платок от лица и заулыбался:

– Всегда рад видеть вас, комиссар! Если будет нужно что-нибудь еще – заходите, не стесняйтесь.

– Что ж, возможно, я воспользуюсь вашим приглашением,– сказал Конфеткин, покидая кабинет.

За дверью он неожиданно столкнулся с королевой.

– Не верьте ему,– горячо зашептала королева. – Этот Карабас Барабас – ужасный лгун! Он все врет! Сначала он хотел бросить в горящий камин бедного Буратино, чтобы изжарить на нем себе жаркое. Но когда тот рассказал ему о каком-то очаге, вдруг передумал. Почему? Все говорят, что тут скрыта какая-то тайна! А Мальвина убежала от него, потому что не выдержала его грубого обращения. Я, может быть, тоже сбегу. Уж лучше коров доить, чем терпеть постоянные издевательства этого мужлана!

 

Глава одиннадцатая
Лирический актер

– Куда теперь, шеф? – спросил Сластена.

– Возьми мой самокат и дуй во Дворец Правосудия. А я еще немного пройдусь.

Комиссару необходимо было побыть в одиночестве и все взвесить. Он неторопливо двинулся по улице в направлении бульвара Светлых Надежд.

Итак, если верить синьору Карабасу Барабасу, Буратино получил от него пять золотых монет. Вечером того же дня, его видели в компании кота Базилио и лисы Алисы. Затем следы деревянного человечка терялись…

Единственной зацепкой во всей этой истории были слова королевы о каком-то очаге. Не о том ли, что был нарисован на куске старого холста в каморке папы Карло?

Конфеткин отправил за щеку еще один леденец.

…По словам Сизого Носа, Буратино ушел с котом и лисой добровольно. Но это еще ничего не означало. Вполне возможно, эти двое позарились на его деньги и, дабы выманить их у него, наплели ему разных небылиц. Однако сейчас комиссара занимало иное: за что Карабас Барабас мог дать Буратино столь крупную сумму? Директор театра не производил впечатления человека, швыряющегося золотыми монетами направо и налево.

По пути во Дворец Правосудия, Конфеткин решил еще разок заглянуть в бар «Пилигрим». Он заказал клюквенный сок и внезапно увидел в зале человека в кедах. Тот сидел, низко опустив голову в тщетной надежде, что комиссар его не заметит.

Конфеткин взял стакан с соком и подсел к столику сборщика податей.

– Ну что, старина, встретились вы со своим директором?

Человек в кедах замялся:

– Гмм. Да нет, он как раз куда-то ушел…

– А кто ваш директор?

– Мой директор? – сборщик налогов, казалось, не понял вопроса.

– Вот именно, старина. Кто он такой?

– Ну, он такой,– сказал его собеседник, делая неопределенные движения пальцами. В общем, он этот… Синьор Карабас Барабас.

– Вот как? А разве он не является директором кукольного театра?

– Одно другому не мешает,– сказал мытарь. – Карабас Барабас – человек деловой. У него широкая сфера деятельности. Сеть самокатных стоянок, оптовая торговля лечебными пиявками… Ну, и театр кукол тоже.

Комиссар допил свой сок:

– А кто ему поставляет пиявки?

– Главным образом, господин Дуремар.

Конфеткин вспомнил долговязого типа с сачком в темно-зеленом пальто, сидевшего недавно в этом баре.

– Он тут бывает?

– Да. Довольно часто.

– Ладно, старина, до скорого.

Движимый каким-то смутным предчувствием, он вновь подошел к стойке бара.

– Еще стаканчик? – спросил бармен.

– Пожалуй…– комиссар, прищурив глаз, сделал несколько глотков кисло-сладкой жидкости. – Послушайте, дружище, – обратился он к бармену,– меня интересует один человек с сачком, в лиловом пальто.

– Господин Дуремар?

– Он самый. Мне необходимо встретиться с ним. Где бы я мог его найти?

– Не знаю. Он живет где-то в районе старых прудов. Спросите у Чулика, он его хорошо знает.

Он крикнул в зал:

– Эй, Чулик! Иди-ка сюда!

Из-за стола поднялся невзрачный плешивый человечек с длинным горбатым носом на смуглом лице. Его глазки воровато бегали по углам. Походка была неуверенной. Пока он пробирался к стойке, бармен пояснил:

– Они работают на пару. Чулик стоит в пруду голым до тех пор, пока пиявки к нему не присосутся. Затем он выходит на берег, и Дуремар их с него сдирает. За день такой работы Дуремар платит Чулику четыре монеты, а сам заколачивает не меньше двадцати.

Напарник Дуремара подошел к стойке бара.

– Вот, господин комиссар интересуется твоим приятелем,– сказал бармен. – Ты знаешь, где живет Дуремар?

Чулик замотал головой:

– Нет.

Комиссар сокрушенно вздохнул:

– Очень жаль. Мне не хотелось задерживать вас как важного свидетеля в одном довольно скверном деле. Но, если нельзя потолковать в Дуремаром, придется взять в оборот вас. Кстати, насколько законен ваш промысел?

– А! Я, кажется, вспомнил,– сказал Чулик. – Да! Точно! Дуремар живет на «Старых прудах». Переулок Трех Ведьм, дом №13.

– Благодарю, старина,– сказал Конфеткин. – Можете идти и допивать свой сок.

Комиссар понятия не имел, зачем ему понадобился адрес торговца пиявками. Скорее всего, сработала профессиональная привычка – Дуремар показался ему чем-то подозрительным. Как знать, возможно, кроме чисто деловых отношений его связывало с синьором Карабасом Барабасом и что-то еще.

Оставшийся путь до дворца правосудия Конфеткин проделал минут за десять. В дежурке его уже поджидал посетитель. При появлении комиссара, он торопливо поднялся со стула:

– Пьеро,– представился посетитель с изящным поклоном. – Лирический актер театра кукол синьора Карабаса Барабаса.

Комиссар приглашающим жестом протянул руку к двери:

– Прошу ко мне в кабинет.

У Пьеро было бледное, словно обсыпанное мукой, лицо - печальное и мечтательное. Лирический актер носил белую рубаху с длинными рукавами и круглым гофрированным воротником. Выглядел он чрезвычайно взволнованно.

Они сели за стол.

– Итак?

Актер вскочил со стула, заломил руки над головой и слезливым голосом продекламировал:

 

Пропала, пропала невеста моя!

Она убежала в чужие края.

Рыдаю и плачу, не в силах сдержаться.

Уж лучше, Мальвина, мне с жизнью расстаться!

 

Из глаз Пьеро покатились слезы.

– Успокойтесь,– сказал комиссар и протянул лирическому актеру стакан газированной воды. – И изложите суть дела.

– Так я же уже изложил! – воскликнул Пьеро. – Причем в стихах.

Он отпил несколько глотков.

– Я бы предпочел, чтобы вы сделали это в прозе,– сказал Конфеткин. – И желательно, как можно лаконичней.

Пьеро поставил стакан на стол.

– Моя Мальвина, моя девушка с голубыми волосами, сбежала! Ах! Ах!

Он всплеснул руками и закачался из стороны в сторону, как трость, колеблемая ветром. Конфеткин насупился:

– Прошу вас взять себя в руки. Мы с вами не в театре кукол синьора Карабаса Барабаса. Итак, сбежала ваша невеста. И что же вы хотите от меня?

– Я прошу вас разыскать ее.

– Это не по моей части.

– Комиссар! – вскричал Пьеро, с мольбою протягивая к Конфеткину руки. – Неужели вы никогда не были влюблены?

– Нет, – сказал комиссар.

– И никогда, никогда не бродили под окнами своей любимой лунной ночью? Не читали ей стихов? Не слушали пение соловьев в дубовом бору, тоскуя о ней?

– Увы,– проворчал комиссар. – Ничего подобного со мной пока еще не происходило.

Актер тоскливо завыл:

– Тогда я пропал! Я пропал!

Конфеткин решительно пресек эти слезливые стенания.

– Вот что, дружище,– сказал он. – Отправляйтесь-ка домой, выпейте клюквенного соку с валерьяновыми каплями, или еще чего-нибудь успокаивающего. А я тем временем попытаюсь разузнать, где ваша девушка. Как только у меня будут для вас новости, я дам вам знать.

Пьеро начал сумбурно благодарить комиссара, пересыпая свою речь бессвязными восклицаниями.

Конфеткин так и не смог объяснить себе, зачем он вызвался помочь лирическому актеру. Обычно, он не брался за подобного рода дела, поскольку считал вмешательство полиции в интимные отношения молодых людей излишним.

 

Глава двенадцатая
Маркиза

Однако если уж комиссар дал кому-либо свое веское слово – он привык его держать. Это было одной из отличительных черт его сложной многогранной натуры. Поэтому, как только Пьеро покинул кабинет, Конфеткин проворчал:

– Эй, лежебока, подъем! Довольно дрыхнуть. Есть работенка.

Занавеска на одном из окон всколыхнулась, и оттуда послышался высокий мелодичный голосок:

– Мурр!

– Вставай, вставай,– с напускной строгостью сказал Конфеткин. – Хватит нежиться. У человека невеста сбежала – надо помочь.

Из-за занавески высунулась белая симпатичная мордашка с красивыми изумрудными глазками. Под маленьким изящным носом красавицы торчали тонкие длинные усики. Кошечка потянулась и выгнула спину дугой.

– Мурр, мурр,– пропела она и сладко зевнула.

Грациозно соскочив с подоконника, она подошла к комиссару и нежно боднула его лбом в ногу. Не довольствуясь этим проявлением дружеских чувств, кошечка ласково потерлась об его голень.

– Ну, все, Маркиза, довольно,– сказал Конфеткин с притворной строгостью. – Экая ты, однако, приставала.

В ответ Маркизой подобралась и вскочила ему на колени. Прежде чем улечься, она принялась утаптывать ноги Конфеткина своими мягкими лапками, то и дело запуская ему в них острые коготки. Комиссар легонько стукнул ее ладонью по спине:

– Маркиза! Ты делаешь мне больно!

Кошечка повернулась к комиссару спиной, и ее пушистый хвост попал ему в нос.

– Ну-с,– усмехнулся Конфеткин, отстраняя от своего носа ее хвост. – И где же наши светские манеры, моя милая леди?

Маркиза прыгнула с колен на стол. Она уселась на какую-то официальную бумагу, приподняла лапку и легонько взмахнула ей у щеки комиссара.

– Слушай, киска,– сказал Конфеткин, доверчиво глядя в ее узкие зеленые глазки. – Мне сейчас не до игр. Ты же все слышала. Исчез Буратино. Пропала Мальвина. Дело принимает скверный оборот.

– И ты опять никак не можешь обойтись без твоей глупой Маркизы, верно? – приятным грудным голосом произнесла кошечка. – Ладно, уж, так и быть, помогу тебе и в этот раз.

– Да уж, сделай одолжение, киса,– сказал комиссар. – Разузнай там по своим каналам, куда подевалась Мальвина. А заодно выясни, если удастся, и насчет Буратино.

Как правило, он прибегал к услугам Маркизы лишь в очень редких случаях, когда обычные методы расследования не приносили успеха. Впрочем, сейчас его зеленоглазая красавица все равно лежала без дела, и Конфеткин решил, что прогулка на свежем воздухе ей не повредит.

– Кстати, прихвати с собой и Рекса,– лукаво заметил он. – Вдвоем вам будет веселей.

Он знал, что Маркизу и Рекса связывают узы самой нежной дружбы и вместе они могут горы свернуть. Причем, если Рекс безошибочно брал практически любой след, его пушистая подружка была поистине неоценима, когда дело касалось добычи всевозможных сведений. Перед ее шармом, ее обаянием не мог устоять никто.

– Ну, долго ты еще будешь тут прихорашиваться? – справился Конфеткин, видя, что кошечка принялась умываться у него на столе. – Иди, ты мешаешь мне работать.

– Вот еще,– возразила Маркиза. – Неужели ты думаешь, шеф, что я выйду на дело в таком растрепанном виде?

Она приводила себя в порядок еще с добрых полчаса, и Конфеткин был вынужден терпеть это безобразие. Когда же Маркиза, окончив свой туалет, выпрыгнула в осенние сумерки через открытую форточку, комиссар приоткрыл дверь:

– Заходите, ребятки.

 

Глава тринадцатая
Золотые деревья

Прежде чем приступить к деловой части беседы, Конфеткин решил слегка подкрепиться. Он сдвинул в сторону служебные бумаги, расстелил на столе скатерть самобранку и сделал заказ:

– Тэк-с… Мне клюквенный сок, порцию пломбира и крендель с маком.

Он хлопнул в ладоши, пробормотав: Фэкс-фрекс!

Бублик отдал предпочтение крем-соде, фруктовому мороженому и булочке с изюмом. Сластена какое-то время колебался: он сидел на строгой диете уже третий день, решив похудеть. А посему удовлетворился лишь бутылочкой лимонада, мороженым, и тремя булочками с повидлом.

Конфеткин откусил крендель с маком и вопросительно вскинул рыжеватые брови на Бублика:

– Итак, удалось тебе раскопать что-нибудь об этой парочке – Алисе и Базилио?

– Так… Кое-что, шеф.

Инспектор Бублик сделал несколько глотков лимонада прямо из горлышка бутылки. Конфеткин прожевал крендель, запил его клюквенным соском:

– Докладывай.

– Эти двое проходят по нашей картотеке, шеф. Базилио трижды судим. Дважды за разбой, и один раз за вооруженное ограбление банка. Лисе пока удавалось выходить сухой из воды, но нет сомнений, что она действовала заодно с котом. В их шайке есть еще и третий фигурант, некто Дуремар – тот еще жучок: осторожный, алчный и весьма опасный, несмотря на то, что с виду кажется эдаким безобидным сморчком. Когда-то он работал адвокатом, но был исключен из коллегии юристов за различные неблаговидные делишки. Сейчас этот бывший судейский крючок предпочитает находиться в тени, но, судя по всему, именно он разрабатывает все планы этой шайки. Котелок у парня варит, ничего не скажешь. Последняя их комбинация с продажей золотых деревьев была просто гениальной. Долгое время банда действовала нагло и безнаказанно, поскольку работала на высокого покровителя.

– Удалось установить его имя?

– Да. Это уже известный нам синьор Карабас Барабас. У этого субъекта большие связи в верхах. Его старший брат является министром культуры и образования. Сестра – жена министра здравоохранения. Так что добраться до него не так-то просто. Как только парни из местной полиции выходят на след, им тут же обрубают все концы.

Комиссар сердито насупился. Он знал, что подобное беззаконие творится во многих сказках.

– Кстати, у самого Карабаса Барабаса тоже довольно темное прошлое,– продолжал Бублик. – В юности он отсидел несколько лет за решеткой за издевательство над малолетними детьми, но вышел досрочно за примерное поведение.

«И такой человек руководит кукольным театром! – с горечью подумал комиссар. – Что ж, надо будет присмотреться к нему получше».

– А что это за афера с деревьями?

– Гениальное предприятие, сэр! Эти жулики открыли агентство по выращиванию деревьев, на ветвях которых, якобы, произрастают золотые монеты. Для этого следовало зарыть золотой на заброшенном пустыре в одну из темных безлунных ночей, полить его водой из волшебного источника, произнести магическое заклинание, и поутру уже можно снимать урожай золотых монет на чудом выросшем дереве. Как утверждалось в рекламных проспектах, «навар» колебался от 10 до 15 монет с саженца. Но бывали случаи, когда удавалось снимать и до ста. При этом клиент имел право на закупку лишь трех лунок на пустыре. Нашлось множество простаков, поверивших в эту байку, так что аферисты принимали вклады на дополнительные лунки уже за особые комиссионные. Что, как вы понимаете, лишь усиливало ажиотаж. Прикарманив достаточно крупную сумму денег, жулики скрылись, оставив с носом доверчивых вкладчиков. Теперь-то на эту удочку уже вряд ли кто клюнет, но было время, когда люди, словно сойдя с ума, валили Дуремару и его шайке толпой, неся свои денежки.

Окончив доклад, Бублик доел булочку с изюмом и запил ее крем-содой,

Комиссар, закусив нижнюю губу, свирепо хмурил брови. Он уже начинал догадываться, кто еще способен клюнуть на эту удочку.

 

Глава четырнадцатая
Заколдованный двор

Они стояли под густой кроной акации и следили за освещенными окнами большого дома.

Было заполночь, хлестал косой осенний дождь, и небо, под ворчливые раскаты грома, прорезали ослепительные росчерки молнии.

Сыщики находились на стороне улицы, противоположной дому синьора Карабаса Барабаса. На них были длинные непромокаемые плащи с капюшонами, оказавшиеся весьма кстати этой ненастной ночью. Ветви акации почти не защищали их от ледяного душа, низвергавшегося с холодного чрева небес, так что, несмотря на свои дождевики, детективы изрядно продрогли.

Конфеткин и Сластена торчали тут уже более четырех часов – но ничего не происходило.

Чего же они ожидали? Пожалуй, комиссар и сам не смог бы ответить на этот вопрос.

После доклада Бублика, он решил нанести еще один визит доктору кукольных наук. Однако едва они приблизились к его дому, комиссар заметил крадущуюся тень, бесшумно скользнувшую к дому директора. Он дал Сластене знак остановиться и замер в ожидании. Несмотря на темноту, окутывавшую незнакомца, его фигура показалась Конфеткину знакомой. Когда же человек ступил на крыльцо и попал в круг света от фонаря, он узнал его. Это был господин Дуремар со своим неизменным сачком.

И тут комиссар решил изменить план действий: дождаться, когда Дуремар выйдет от синьора Карабаса Барабаса и потолковать с ним начистоту.

Итак, полицейские притаились под деревом и стали выжидать. Время шло, ветер шумел, дождь лил как из ведра, а Дуремар не выходил.

Уж не собрался ли он заночевать у доктора кукольных наук? Но нет, судя по всем признакам, у Карабаса была с ним какая-то очень важная беседа.

Какая же?

О чем могли толковать эти двое? Что могло привести торговца лечебными пиявками к Карабасу Барабасу в столь поздний час, невзирая на скверную погоду?

Конфеткин чувствовал, что в воздухе витает некая тайна, назревают события огромной важности…

И вот, в 15 минут первого в доме синьора Карабаса Барабаса одно из окон со стуком распахнулось, и из него выпрыгнула фигура в белом. В следующий миг Конфеткин увидел, что фигура несется вскачь на зайце, ухватившись за его уши. Когда заяц перескакивал через изгородь, комиссар узнал в лихом всаднике лирического актера Пьеро.

Одновременно с этим, из распахнутого окна послышалась отборнейшая брань доктора кукольных наук. Через минуту-другую Карабас Барабас с Дуремаром выскочили на улицу и бросились в погоню за беглецом. Конфеткин едва заметно улыбнулся в темноте: неужели эти двое и впрямь рассчитывают догнать зайца?

Прошло еще около получаса, и промокший Карабас Барабас, несолоно хлебавши, возвратился назад. Дуремара с ним не было. Когда доктор кукольных наук скрылся в доме, комиссар хлопнул инспектора Сластену по плечу:

– Пошли, старина. Больше нам тут делать нечего.

Выйдя из засады, Конфеткин зашлепал по лужам в сторону старых прудов. Сластена шел рядом, ломая голову над тем, куда направляется комиссар. Через четверть часа они уже были на окраине города. Дождь слегка поутих, сквозь рваные клочья туч изредка проглядывала луна, освещая блеклым светом рассыпавшиеся тут и там лачуги. Детективы перешли по хлипкому мостику через какой-то ручей; за ним блеснули блюдца старых прудов, разбросанных в живописном беспорядке. Дорога раскисла от грязи, идти становилось все тяжелей, и Конфеткин мысленно поблагодарил себя за свою предусмотрительность: без высоких болотных сапог им со Сластеной пришлось бы сейчас туго.

Вскоре на пути сыщиков попался столб, на котором висел покосившейся указатель. Комиссар осветил его карманным фонариком и прочел: «Старые Пруды».

Итак, они вступали в селение, где проживал господин Дуремар.

Сыщики пропетляли по каким-то переулкам еще минут двадцать, пока, наконец, не подошли к узкому покосившемуся домику на самой околице, в окне которого, несмотря на поздний час, все еще горел свет.

Комиссар осветил фонарем табличку и прочел: «Переулок трех ведьма, дом №13».

Он открыл калитку, сделал несколько шагов по небольшому дворику в направлению двери и… дом торговца пиявками исчез!

Конфеткин недоуменно повертел головой.

Перед ним расстилалась болотистая низина. Клубился белесый туман, виднелись мшистые кочки вперемежку с прогалинами черной воды с густой тиной. Вдали мерцали какие-то красные огоньки, словно разбросанные искры от тлеющей головешки. Дышать стало трудно – воздух был насыщен тяжелыми испарениями.

В трех шагах от комиссара произрастало чахлое деревцо, усеянное маленькими красными ягодками. Конфеткин с большими предосторожностями приблизился к нему и выломал сухую палку. Используя ее как шест, он стал тыкать ею вокруг себя. В некоторых местах палка уходила глубоко в трясину.

Внезапно за его спиной раздался взволнованный голос Сластены:

– Комиссар, где вы?

– Стой, где стоишь! – рявкнул Конфеткин, стремительно оборачиваясь на голос.

Но было уже поздно. Инспектор Сластена, вслед за комиссаром, ступил на заколдованную территорию.

– Ни с места! – яростно зарычал комиссар.

Сластена замер, как вкопанный.

– Вот это да! – воскликнул он, удивленно тараща глаза. – Ну и чудеса! А куда же подевался дом, шеф?

Конфеткин насупился. Не было не только дома, но и самого селения!

– Да вот же он! Вон! – вдруг радостно закричал Сластена, протягивая руку вглубь болота.

Комиссар проследил за направлением его руки и увидел там дом со светящимся окном. Не успел он предостеречь своего подчиненного, как тот уже заспешил к дому. Но, не пройдя и пяти шагов, провалился в болото.

– Тону, комиссар, тону! – завопил Сластена, барахтаясь в вязкой топи. – Ой! Помогите!

Трясина все глубже засасывала его в свои холодные липкие объятия. Конфеткин осторожно приблизился к инспектору и протянул ему конец палки. Тот ухватился за нее, и комиссару с превеликим трудом удалось вытащить своего помощника из болота.

– Больше не делай так,– строго наказал Конфеткин. – Без моего приказа – ни шагу! Если, конечно, хочешь остаться в живых.

– Извините, комиссар,– виновато потупившись, сказал Сластена.

Он был весь перепачкан в грязи и, несмотря на только что пережитую смертельную опасность, выглядел довольно комично.

– Ладно,– проворчал комиссар, махнув рукой.

Он сосредоточенно пожевал губы.

– Глядите, шеф! – прошептал Сластена прерывающимся голосом, хватая Конфеткина за рукав дождевика. – Снова этот проклятый дом! Но, на этот раз, уже совсем в другой стороне!

– Не обращай внимания,– сказал комиссар. – Это нас кикимора путает.

– Что же делать?

– Прежде всего, не паниковать.

Он прощупал палкой почву под ногами.

– Следуй за мной,– сказал Конфеткин. – Но только очень осторожно.

Комиссар медленно побрел по узкой тропе средь болотных хлябей. Сластена следовал за ним след в след. Темнота окружала их со всех сторон. Ощущение было жутковатым – казалось, они были брошены в этом мрачном мире один на один со всеми силами зла, и солнце Любви и Справедливости уже никогда не воссияет над их головами.

Однако комиссар упорно продвигался вперед, не позволяя себе пасть духом. Тропинка извивалась по трясине, постоянно меняя направление. Они бродили вокруг дома Дуремара, возникавшего то тут, то там, пока не обессилили совсем. В душу Конфеткина, словно змея, вползала гнетущая мысль о том, что им уже никогда не выбраться из этих гиблых мест. Но он гнал ее от себя. Гнал всеми силами души!

– Комиссар, долго нам еще бродить по этому болоту?

Что мог ответить он на этот вопрос? Вконец измотанный, Конфеткин остановился.

– Не знаю,– хмуро проронил комиссар. – Будем идти, пока достанет сил. А там… Бог даст – выберемся.

– Ха-ха-ха! – раздался над топью глухой издевательский смех, и комиссар увидел, как перед ним всплывает туманное облако, похожее на огромный мыльный пузырь. Постепенно облако стало приобретать очертание человеческой головы со злыми красными глазами.

 

Глава пятнадцатая
Голова в болоте

– Никуда вы не выберетесь! – злорадно зашипела Голова, сверкая холодными угольками глаз. – Попались, субчики! Будете знать, как шататься по ночам под окнами добропорядочных людей!

Конфеткин смело взглянул в глаза чудищу.

– Кто ты? – спросил он высоким звенящим голосом.

– Хозяин этих мест,– зашипела Голова.– Без моей помощи вам ни за что не выбраться отсюда.

Длинная белесая шея вытягивалась из болотных топей, подобно ножке ядовитого гриба. Сама голова, с заостренным подбородком, постоянно меняющая свои очертания, казалось, была соткана из болезненных испарений трясин. Было в облике этой гадины что-то, неуловимо напоминающее гнусную физиономию господина Дуремара.

– Не уйти вам отсюда, нет, не уйти,– шипела Голова. – Не видать больше белого света. Тут так и сгинете.

– Прочь с дороги, дурья башка,– воскликнул Конфеткин.

Прощупывая почву палкой, он двинулся прямо на Голову.

– Погоди, комиссар … Погоди… Не спеши! – зашипело видение. – Лишь в моих силах вывести тебя из этих трясин! Лишь в моих!

От сознания собственного могущества Голова стала раздуваться:

– Я могу уничтожить тебя – а могу сделать самым влиятельным из людей! Тебе будут служить змеи, кикиморы, жабы и даже сам водяной! Ты будешь повелевать всем подлунным миром!

– И что ты хочешь взамен?

– Прекрати расследование дела Буратино!

Так вот оно что! Смелый, веселый деревянный человечек, созданный на радость людям, не давал покоя силам тьмы.

Что ожидало его впереди, попади он в лапы таких гнусных подонков, как Дуремар, Карабас Барабас, кот Базилио и лиса Алиса? Они выучат его лгать, ловчить, курить табак и пить спиртное. Невинный малыш превратится в злобного, серого человечка! От одной этой мысли комиссара передернуло. Нет, видит Бог, он не отдаст этой дутой поганке веселого Буратино, даже если ему придется найти здесь свой конец!

– Брось, брось поиски скверного деревянного мальчишки! – угрожающе шипела Голова. – Или ты горько раскаешься в этом!

– Та-та-та! – передразнил ее комиссар. – И как только в твою дурью башку могла придти такая мысль?

Он размахнулся и с силой швырнул в Голову палкой. Голова лопнула, разлетаясь на тысячи серых брызг, и в тот же миг голосисто запел петух. Болото, словно по мановению волшебной палочки, исчезло, и сыщики увидели себя в маленьком дворике Дуремара.

– Ура! Земля, комиссар! Земля! – радостно завопил Сластена, пускаясь в пляс. – Мы спасены! Спасены!

– Т-сс! Не шуми так. Разбудишь всю округу!

Сластена перешел на возбужденный шепот:

– А я-то уж думал, нам крышка! И здорово же вы ее огрели палкой, шеф!

Конфеткин приподнял ладонь, призывая инспектора к спокойствию. Он приблизился к окну и постучал в него. Занавеска раздвинулась, за стеклом показалась плешивая голова Дуремара. Он напряженно всматривался в темноту. Комиссар сделал ему знак рукой, предлагая выйти. Через некоторое время дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель высунулась голова торговца лечебными пиявками.

Продолжение

Опубликовано в категории: Проза / Берег детства / Повести и романы
12-05-2016, 10:21

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.