Помни о смерти!
1
– Помни о смерти, – мудрец произнес. –
Ибо дни твои сочтены.
Глядит прямо в сердце твое Творец
Из лучезарной страны.
И если будешь, достоин небес,
Возьмет в обитель свою
Спаситель мира, взошедший на крест,
Бессмертную душу твою.
Словно эфирный струящийся пух,
Над величавой рекой,
Легко вознесется в дом Отчий твой дух,
И в сердце вольется покой.
Но если пойдешь ты дорогою зла,
На поводу у страстей,
Страданьям ужасным не будет числа
В грядущей жизни твоей.
Низвергнут ты, будешь, конечно же, в ад,
Пожнешь плоды мерзостных дел.
Ты станешь вдыхать отвратительный смрад
Гниющих в геенне тел.
Там станет всем зримой твоя злая суть,
Ничто не сокроет ее.
Не сможешь без жгучей стыдобы взглянуть,
На хилое тело свое.
В вонючих лохмотьях ты будешь ходить,
Сокрытый от лика Творца.
Студеных змей будешь в сердце носить,
С ужасным лицом слепца.
И будет несносен тебе белый свет,
Приятной покажется мгла.
Как сможешь держать перед Богом ответ,
Из своего ты угла?
И поползешь, словно червь ты слепой,
По дну преисподних нор,
Бесславный, никчемный, как бубен пустой –
Лукавый злокозненный вор.
И не увидишь ни звезд, ни луны,
Ни света в горнем окне.
Ты станешь покорным рабом сатаны.
Ты станешь гореть в огне.
Так отвратись же бесславных путей,–
Изрек в назиданье мудрец. –
Порви паутину греховных сетей,
И умягчится Творец.
2
– Что ж, басни рассказывать ты мастак! –
Глупец произнес в ответ. –
Но, не такой я наивный простак,
И повидал белый свет!
Не верю ни в Бога я, и ни в чертей,
Ни в твой мифический мир.
И болтовне не поверю твоей,
Язык протри хоть до дыр.
Знакомы мне выдумки толстых попов,
И святош разных мастей.
Жируют на слезы обманутых вдов,
Но я-то их поумней!
Кадилом кадят – ты только держись!
Крестами машут вовсю.
Зовут прихожан в запредельную высь,
Но знаю я кухню их всю.
С амвонов, как шмели у меда гудят.
А если их глубже копнуть,
То что-то не шибко они спешат,
Вставать на праведный путь.
Что ж не разделят именья свои,
Как им заповедал Христос?
Но лишь набивают карманы свои,
Пока имеется спрос.
Печется каждый лишь сам о себе.
Ну, а за просто вот так,
Никто не даст ни мне, ни тебе,
Даже и медный пятак.
Вот ты тут твердишь мне про божью любовь?
А как же из рода в род,
Рекою льется людская кровь?
И не падет небосвод?
И восстает брат на брата войной,
Пылают в огне дома,
Чему, как мы знаем, частенько виной,
Святых учений тома.
Куда же глядит хваленый твой Бог?
Ведь все же в руке его?
Но что-то уж слишком он к людям строг.
И где ж милосердье его?
Но даже и после смерти моей,
Покоя все нет и нет.
Устроил мне ад, создал всяких чертей,
Закрыл от меня белый свет.
Ужель мало зла на проклятой Земле,
И он хлопочет о том,
Чтобы страдал я и в адовой мгле,
Еще и на свете том?
И я еще должен его и любить,
Сильней чем отца и мать!
В молитвах себе должен лоб расшибить,
Во всем ему угождать!
Но коли по-своему жить захочу,
А не как учит твой поп,
Тотчас он нашлет на меня саранчу,
Или всемирный потоп.
И как же мне с верою не прошибить?
Скажи-ка, святой монах?
Кто сможет мне истину точно открыть,
Христос, или Аллах?
Иль подсобит патриарх Моисей?
Будда? Осирис? Скажи?
Ведь каждый зовет лишь к вере своей,
Хватаясь, порой за ножи!
Но с того света никто не пришел –
Ни Ирод, и ни Илья
И что там каждый из них нашел,
Не знаем ни ты, ни я.
Но время придет – все в могилу сойдем:
И мученик, и злодей.
Так что, пока в этом мире живем,
Гуляй, веселись и пей!
3
– Безумец! Не ведаешь, что говоришь, –
Мудрец произнес в ответ. –
На Бога ты ропщешь, и Сына не чтишь,
Благой не слышишь совет.
Ведь образ Творца ты носишь в себе.
В тебе – его дух живой!
Спасительный круг брошен с неба тебе,
Нетленной его рукой.
Зачем же в смердящем болоте тонуть,
Безверием, множа дни?
Но ты возлюбил свой погибельный путь,
Где лишь страданья одни.
От чрева матери слеп ты и глух,
Трухляво сердце твое.
От здравых речей отвращаешь ты слух,
Лелеешь лишь зло свое.
И не обелиться тебе пред Судьей,
Тем, что другие, мол, злы.
Связуешь ты черной своею рукой
Своих же сетей узлы.
Но даже если не веришь ты мне,
И жизни на том свете нет,
И все упокоимся в мертвенном сне,
Мы на одной из планет,
Сияй лучами любви, как звезда,
В безмолвии черных пучин.
Ведь жизнь не вернется уже никогда,
И жить как свинья - нет причин.
