Весна!На пасхальные праздники погода стояла пасмурная: временами дул мокрый, порывистый ветер, на небе клубились низкие пепельно-серые облака, и их косматые шапки то и дело прорывались холодным душем, словно дырявые сита. Но вдруг в хмурых промоинах туч проглянет солнышко – и все окрест оживет, озарится звонким веселым светом; и на душе станет празднично и хорошо: весна, однако!
На провода май таки взял свое: деньки установились ясные, погожие. По прогретой земле поползли майские жуки, и трудяги-муравьи пробуравили ходы из своих подземных лабиринтов, нарыв повсюду махонькие кратеры из песка, на которые было жалко наступить ногой. Все, что только возможно, укрылось нежно-зеленой листвой, расцвели одуванчики, во всю зацвели вишни, а женщины решительно сбросили с себя плащи и куртки и наконец-то предстали перед очнувшимися от зимней спячки мужчинами во всей своей неотразимой красе!
Дачники навострили сапки, вооружились вилами, лопатами, и валом повалили на свои дачные участки: перекапывать грядки, насаживать лук, помидоры, редиску, поливать на клумбах источавшие нежный аромат гиацинты. Во всем царило солнечное, радостное оживление и, как казалось, даже в самом воздухе была растворена могучая и нежная сила всепобеждающей весны.
В такую-то вот чудную весеннюю пору на одной из улочек нашего города шагали двое мужчин, вполне прилично одетых и, по всей видимости, уже перешагнувших свои тридцатилетние рубежи. Один из них был белобрысым крепышом, в костюме с галстуком. Другой – курчавый, смуглый, гибкий, чуток повыше своего приятеля. Мужчины неспешно двигались по тротуару, о чем-то мирно беседуя и, если судить по их не вполне твердой походке, были уже подшофе. Дело шло к вечеру, и солнце величаво погружалось за крыши домов в оранжевой пыли небес.
На середине улицы мужчины остановились. Белобрысый встал напротив курчавого, расставил ноги, как моряк на палубе, и слегка подал корпус вперед. Он опустил руки по швам и плотно сжал кулаки. Лица у обоих мужчин были напряжены.
– Ну,– сказал белобрысый. – Давай!
Его товарищ размахнулся и со всего маху залепил белобрысого кулаком по лбу. Тот пошатнулся, но удар удержал.
Курчавый одобрительно крякнул. Товарищи обменялись рукопожатием. Лица у них были очень сосредоточены и умны.
– Теперь ты,– сказал курчавый.
Он выставил лоб вперед и весь подобрался. Белобрысый поплевал на кулак, хитро прищурился и что есть мочи звезданул своего товарища по скуле. Курчавого повело, как карася на крючке, он клацнул зубами, всплеснул руками, однако также устоял и важно напыжился.
Друзья посмотрели друг на друга чрезвычайно строгими и умными глазами. Затем от всего сердца пожали друг другу руки и, неторопливой поступью, продолжили свой путь.
Весна, однако.
